Вы не вошли.
Это сказка, вернее "почти сказка", написанная... в общем, много лет назад.
[b:8ac1c04f04]НОЧЬЮ ВСЕ КОШКИ СЕРЫЕ[/b:8ac1c04f04]
[i:8ac1c04f04]почти сказка[/i:8ac1c04f04]
В стародавние времена проживал в маленьком приморском городке Скавоне злой колдун Вольвинзер. Свой доход он извлекал из обычной магической практики, которая была обширной и довольно прибыльной, но слагалась из заказов мелочных и однообразных, не требовавших ни особого умения, ни творческой фантазии, и это больно ранило самолюбие несостоявшегося гения. Вольвинзер очень страдал от того, что талант его прозябает в безвестности, и жаждал достигнуть истинного колдовского могущества, которое наделило бы его беспредельной властью над мёртвыми стихиями и живыми душами. Всё своё время, свободное от утомительных забот о пропитании, посвящал он изучению древней Чёрной Книги, доставшейся ему вместе с домишком, который он перекупил у родственников умершей ведьмы. Книга дразнила его голодный ум многословными описаниями тайных приёмов и хитроумных рецептов приумножения чёрной силы, да только язык её давным-давно смыло из людской памяти бурными штормами времени, немного осталось тех, кто умел его понимать. Вольвинзер потратил не один год на изучение забытого языка, но каждая страница давалась ему с неизменным трудом. Очень медленно продвигался он вперёд и, хоть старался изо всех сил, не смог одолеть и половины.
Нрав у Вольвинзера был скверным от природы, а мучительное, не утихающее недовольство собой и неутолённая жажда величия беспрестанно прибавляли ему мизантропической желчи. Одержимый своим чёрным искусством, был он к тому же замкнут и нелюдим, оттого не завёл ни семьи, ни друзей, хотя и настоящих врагов тоже не нажил. Но, видно, в глубине его мрачного естества ютилась всё же искорка человеческого тепла, а горькое одиночество отверженного просило утешения, потому что кошку старухину он не выставил вон, как ожидали от прожжённого злодея, а приютил и содержал в ласке и холе. Кошка звалась Мелиндой, носила густую тёмно-дымчатую шубку и, на человеческий взгляд, ничем особенным не выделялась. Правда, была она молода, хороша собой, ухожена и опрятна. Люди любили Мелинду и, глядя на неё, говорили: "Знать, не вся душа черна у Вольвинзера, если добр он к твари божьей".
Мир этот походил на наш, как зеркало, глядящееся в своё подобие, но благодаря какой-то удачной кривизне был он куда терпимее к блужданиям человеческого духа по запредельным дорогам, в какие бы дебри они ни вели. Церковь и Колдовство уживались здесь под одними звёздами и соперничали мирно, без крови и огня, избегая всяческих контактов друг с другом, если только интересы их не сталкивались прямо или кто-нибудь из адептов по какой-то причине не переступал негласно установленные пределы. Потому скавонский священник Отец Тибис не только благодушно сносил присутствие колдуна в городе, но и не препятствовал его занятиям в открытую. В проповедях своих, разумеется, он не жалел слов, обличая богопротивное вольвинзерово ремесло и стремясь завоевать в лоно Святой Церкви всех без исключения горожан, дабы отвратить их от древних суеверий и тем самым оставить чернокнижника без средств к существованию, но сим и ограничивался. А поскольку извечные слабости человека столь же живучи, как и он сам, голод Вольвинзеру не грозил. Он готовил приворотное зелье, наводил порчу, снимал сглаз, предсказывал погоду и мелкие несчастья, изготовлял амулеты разного назначения, мази, удаляющие прыщи, морщины и веснушки, микстуры, возвращающие стареющим сердцеедам молодую силу, иногда даже лечил болезни и изгонял злых духов, если ему обещали хорошую плату, - в общем, действовал в рамках закона, а, случалось, и морали, так что городские власти к нему претензий не имели. Сам мэр однажды прибегнул к услугам Вольвинзера, когда его единственная дочка после недолгой чистой дружбы с проезжим офицером осталась в совершенно безвыходном положении, а намеченный жених отказался покрывать чужие грехи. На свадьбу колдуна не пригласили, но заплатили щедро, и с тех пор положение его в городе укрепилось.
Отец Тибис и Вольвинзер сторонились друг друга и не здоровались при встрече, зато кошки их дружили. Белокурая голубоглазая красавица Дэллия, воспитанная в духе благочестия и набожности, не раз порицала подругу за то, что та мирится с богомерзкими делишками своего хозяина, но Мелинда лишь беспечно улыбалась в усы и отвечала, что ей нет дела до людских забот. Тут она немного лукавила, ибо Вольвинзер приголубил её вовсе не за прекрасные зелёные глаза, а за то, что она регулярно приносила ему больших жирных мышей для его дьявольских опытов.
Однажды вечером Вольвинзер, как обычно, открыл свою Чёрную Книгу, чтобы прочесть очередную страницу. Не раз уже натыкался он на рецепты, сулящие небывалое могущество, но описываемые снадобья состояли из таких ингредиентов, которые Вольвинзеру было не собрать и за всю жизнь. Однако он не терял надежды и каждый день терпеливо корпел над пожелтевшими пергаментными страницами, испещрёнными сложными значками чужого шрифта.
И вот настойчивость его была вознаграждена.
Снова и снова перечитывал Вольвинзер заветные строки, боясь поверить своим глазам: "И снизойдёт могущество на посвящённого, и Вселенная с восторгом и смирением падёт в его объятья, если в ночь зимнего солнцестояния примет он чудодейственный эликсир, состоящий из...".
Вольвинзер знал, что на составление желанной смеси уйдут многие недели, а то и месяцы, но надеялся поспеть к сроку и отведать волшебного напитка ещё на исходе этого года. С воодушевлением и небывалой энергией принялся он за воплощение своей мечты, запустил дела, постепенно растерял клиентов, которые, видя пренебрежение безотказного прежде чернокнижника, всё чаще искали утешения в церкви.
Отец Тибис, обнаружив прирост в своей пастве, возрадовался было и принёс благодарение Господу, наставившему заблудших чад своих на путь истинный, но потом задумался и обеспокоился. Не спроста охладел прислужник Сатаны к мирским делам. Целыми днями пропадал он в окрестностях Скавона, что-то выискивая, не раз с неведомой целью отправлялся в дальние поездки, похудел, поизносился, волосы всклокочены, в глазах - шальной блеск. Очень тревожился Отец Тибис, гадая, что за злодейство затевает Вольвинзер.
А колдун, между тем, вплотную приблизился к воплощению своего замысла. "Когда я совершу это, - думал он глумливо, - то смогу править миром, как желали того многие до меня - великие и малые - но все тщетно. Я первый человек, который в силах воплотить в жизнь заветную мечту тиранов. Правда, я не уверен, что захочу взвалить на себя такую обузу..." Он часто придавался подобным размышлениям, без стеснения наслаждаясь их праздностью, ибо в них звучало предвкушение победы.
Он нашёл и собрал всё, что велела Книга. Всё, кроме одного.
Кому-то это последние условие могло показаться невыполнимым, но только не Вольвинзеру. Нужно было лишь намного подождать. "В глухую, безлунную полночь возьми с церковной паперти самую серую кошку, отсеки ей голову, вспори брюхо и получи из её почки экстракт, который и станет последней составляющей эликсира Власти".
Книга была полна необъяснимых, подчас нелепых условий и предписаний, но тот, кто стремится постичь науку тёмной мудрости, не должен пренебрегать ими. Вольвинзер был прилежным учеником и отнёсся к этой инструкции со всей серьёзностью, готовый исполнить её слово в слово. Была там ещё и приписка, над ней, однако, Вольвинзер только посмеялся.
"Лишь три ночи даны тебе для этой попытки. Но помни: если трижды ошибёшься, падёт на тебя великое проклятье, и навсегда утеряешь ты магическую силу свою."
Вольвинзера предостережение нисколько не испугало. Как может он ошибиться, если судьба загодя услужливо подкинула ему шкурку нужной масти - серую-пресерую, может быть, самую серую на свете. Вольвинзер был готов пожертвовать Мелиндой, не колеблясь ни минуты.
Мелинда же ни о чём не подозревала, только хозяин вдруг сделался необычайно ласков и взирал на неё с нескрываемым обожанием, следил, чтобы она хорошо ела и не переутомлялась, освободил от охоты, оберегал от опасностей, реальных и мнимых, осыпал её комплиментами, цветистыми и изящными, словно вдохновенные творения искусного трубадура.
Мелинде льстило такое внимание, но вслед за сладкими речами чернокнижника в её сердце прокралось сомнение. Была она хоть и легкомысленна, но отнюдь не глупа. Стала кошка внимательно следить за Вольвинзером, вслушиваться в его обращённое к самому себе бормотание, пытаясь обнаружить ключ к тайне. И хотя был Вольвинзер колдуном опытным и знающим, он и помыслить не мог, что в маленьких кошачьих головках умещается куда больше ума, чем в своём эгоизме привыкли считать люди. Он догадывался, конечно, что звери, долго живущие среди людей, отчасти учатся понимать их язык, и боялся проболтаться, чтобы не спугнуть удачу. Но Мелинда сообразила, что приятные перемены в её жизни каким-то образом связаны с огромной, толстой книгой в переплёте из чёрной кожи, которую так любил читать её хозяин. Она заметила нужную страницу, а когда Вольвинзер однажды ушёл из дому, выцарапала её из книги и отнесла Дэллии.
Отец Тибис был человеком умным и учёным, лишь полное отсутствие честолюбия удерживало его в маленьком провинциальном городке на скромной должности приходского священника. Дэллия невзначай обронила украденную страницу среди бумаг Отца Тибиса, знавшего, к счастью, древний язык, на котором в этом мире писались не только пособия по чёрной магии, но и первые священные книги Церквм. Прочтя рецепт Вольвинзера, Отец Тибис страшно разволновался и перепугался. Вот в чём разгадка странной перемены, вот к чему стремится беспринципный негодяй! Если Вольвинзер осуществит задуманное, равновесие между Церковью и Колдовством будет фатально нарушено в пользу последнего, и мир окажется во власти сумасшедшего мага, а, значит, на грани катастрофы. Этого нельзя допустить! Кроме того, над Мелиндой нависла смертельная опасность.
Отец Тибис раздумывал, как же остановить безумца, когда Дэллия вдруг прыгнула на стол и схватила листок в зубы. Отец Тибис погнался за ней, вылетел на крыльцо и увидел Мелинду, нервно бьющую хвостом по хрустящей гальке садовой дорожки. Дэллия бросила пергамент, а Мелинда наступила на него лапой и посмотрела в глаза Отцу Тибису умоляющим взглядом. Священник застыл в изумлении, но быстро смекнул, в чём дело, и, решив больше ничему не удивляться, поведал подругам о своём открытии. Потрясённая Мелинда задрожала в ужасе и горько расплакалась. Оказывается, вероломный хозяин задумал погубить её молодую жизнь, а никакой любви и в помине нет. Отец Тибис и Дэллия взялись утешать бедняжку, но разве слова могли ей помочь? Тут Отец Тибис хлопнул себя по лбу, осенённый внезапной идеей.
Вскоре Мелинда отправилась восвояси, неспокойная, но всё же обнадёженная, а Дэллия устремилась на поиски верных и храбрых друзей - Франта и Искателя.
В это время приятели, развалясь на сочной траве муниципального газона, откуда их никто не прогонит, развлекались игрой в ментальные шахматы. Франт, огромный чёрный котище в белой манишке и перчатках, с философской миной на морде, обрамлённой роскошными бакенбардами, выстраивал в уме виртуозный дебют собственного сочинения, а остроглазый Искатель, рыжий как огонь, напряжённо выглядывал в нём огрехи, которыми мог бы воспользоваться. Франт был помолвлен с небесноокой Дэллией, а Искатель встречался с жизнелюбивой кокеткой Мелиндой и души в ней не чаял. Разумеется, когда примчалась запыхавшаяся Дэллия с жуткой вестью, интеллектуальные игры были забыты, и возмущённые джентльмены направили свои недюжинные силы на доработку плана Отца Тибиса. Человек преследовал свои цели, коты думали лишь о спасении Мелинды.
На Скавон спустились тёмные ночи знойного южного лета. Красочный заход солнца размывался тусклыми сумерками, которые незаметно сгущались, чернели, пока город не накрывал вдруг плотный эбеновый колпак, и лишь крупные яркие звёзды немного проясняли непроглядный космический мрак улиц. Вольвинзера охватило радостное возбуждение. Он уже места себе не находил в предвкушении исполнения самого заветного своего желания. Луна состарилась и умерла до нового рождения, да тут ещё и облака набежали. "Пришло моё время", - решил Вольвинзер.
Как только стемнело, он схватил Мелинду и, спрятав её под плащом, направился к церкви. До сих пор он никогда еще не приближался к вражеской цитадели и, чтобы не вызывать любопытства прохожих, за квартал укрыл лицо широким капюшоном. Убедившись, что никого нет поблизости, он подкрался к воротам, проскользнул в них, словно тать в нощи, и остановился у паперти. Было у него тревожно и муторно на душе в месте божьем. Поглубже вздохнув и отбросив сомнения, Вольвинзер извлёк из-под плаща притихшую Мелинду, усадил её на верхнюю ступень и наложил обездвиживающее заклинание, чтобы она не удрала раньше времени.
Закончив, колдун распрямился, вновь огляделся по сторонам и шмыгнул за угол. Он успел вовремя. Вскоре раздались мерные, тяжёлые удары - городские часы били полночь. Едва отзвучало эхо последнего удара, Вольвинзер пулей вылетел из-за угла, на ходу снимая заклинание.
- Мелинда! Мелинда! Кис-кис-кис! - позвал он прерывающимся от волнения голосом.
Неподвижная тёмная статуэтка, будто забытая кем-то на ступенях, ожила и с громким мяуканьем затрусила навстречу хозяину. Вольвинзер с благоговением погладил драгоценный мех - серый-пресерый и поспешил домой, приплясывая и напевая от радости. "Трепещи, мир! Прильни к моим стопам и моли о милости! Может быть, я приму ключи от твоих тайн, а, может, швырну их на дно бездны небытия, выпустив на волю Хаос. Доступное - не интересно. Могущество - вот чего я ищу, а мир пусть пропадает пропадом! - Вольвинзер расхохотался. - Я уже чувствую его: оно бурлит в моих жилах, брызжет из моих глаз сверкающими лучами; мой вздох подобен смерчу, мой смех рождает гром, а взгляд посылает молнии; я протягиваю руку и срываю звёзды с небес; я беру всё, чего желаю, и никто не смеет мне возразить; сокровища Вселенной счастливы принадлежать мне..." Вольвинзер не заметил, как добрался до дому. Он не видел юркой тени, что следовала за ним по пятам от самой церкви, перескакивая с крыши на крышу, замирая в ветвях деревьев у него над головой, беззвучно проносясь по камням мостовой. Он распахнул дверь, вихрем ворвался в освещенную комнату и... застыл в изумлении, разжав руки, из которых выпорхнула быстрая кошечка, мелькнула белизной шёрстки и прыгнула в раскрытое окно.
Вольвинзер долго глядел ей вслед, растерянно моргая и недоумевая, как же такое могло произойти. Как мог он ошибиться? Разве можно перепутать серую кошку с белой? И куда подевалась Мелинда? "Я, наверно, слишком рано снял заклинание, - догадался Вольвинзер. – Надо было схватить её и лишь потом..." Что ж, не беда. Осталось ещё две попытки. Уж завтра он будет осторожнее. Надо только разыскать Мелинду. Вольвинзер спокойно лёг спать, а когда проснулся утром, родная серая Мелинда мирно дремала в его ногах, свернувшись калачиком. Вольвинзер улыбнулся. Днём он не раз замечал поблизости большого рыжего кота, поклонника Мелинды, ждущего нежных ласк своей избранницы. Колдун ухмыльнулся и покрепче затворил окно. Он был не прочь дать Мелинде потешиться напоследок - она верно ему служила - но боялся рисковать, зная, сколь долго порой длится кошачий любовный сезон.
Дождавшись ночи, Вольвинзер вновь вышел из дому, кутаясь в просторный тёмный плащ и крепко прожимая кошку к себе. Усадив её на ступень паперти и пробормотав заклинание, Вольвинзер отступил за угол. В напряжённом ожидании он простоял полчаса. Наконец над городом разлилась монотонная басистая песня колокола. Вольвинзер считал: "Раз, два... семь... одиннадцать, двенадцать... пора!" Чернокнижник медленно вышел из укрытия. Кошка сидела на своём месте, неподвижная и очень серая. Вольвинзер пригляделся повнимательней: серая, серей не бывает, - взял кошку на руки и только теперь произнёс слова освобождающего заклинания. Животное шевельнулось и потёрлось гол΀¾вой о его камзол. Вольвинзер обхватил пальцами мохнатую шейку, которая показалась ему на удивление крепкой, и, сдерживая нетерпение, зашагал домой.
Громко хлопнув дверью, вступил Вольвинзер в круг света, разливаемый мощной керосиновой лампой, и едва не вскрикнул от ужаса - кошка в его руках была чёрной! Он бросился было ловить негодяйку, но та ловко увернулась и шмыгнула в приоткрывшуюся дверь. Вольвинзер метнулся за ней, чтобы схватить за хвост неведомое чудовище, но улица была пустынна и тиха.
Колдун вернулся в дом, сел в тяжёлое деревянное кресло и задумался. Может ли быть, что кошачье племя обладает своей, недоступной людям, магией? Если Мелинда каким-то образом прознала, что он замышляет, и призвала на помощь тайное знание своего народа, позволяющее кошкам по ночам изменять свой цвет... Кошка-оборотень! Вольвинзер вздрогнул.
В этом мире кошку не считали посланницей дьявола, не грозили проклятьями, пытками и костром. Напротив, эта прелестная зверушка пользовалась всеобщим уважением и симпатией. Да и те паршивые овцы рода человеческого, что имели порочную склонность к магическим упражнениям, придавались им без страха, поскольку, хотя колдовство и не было особо почитаемым занятием, его признавали честным заработком и явлением, полезным в быту.
Вольвинзер провёл ночь без сна, мучаясь неразрешимой загадкой. Думал он и о возможности подмены, но счёл её маловероятной. Ведь для этого нужен человек, знающий о его замысле, которого Вольвинзер не доверял никому. Но почему приоткрылась дверь?
В печной трубе слышались грозные завывания штормового ветра, он бился в окна, шуршал кровлей, шумел в кронах деревьев... Трудно придётся тому, кого эта ночь застала в море.
Вольвинзер тяжело вздохнул и пожал плечами. Всякое может быть. Он слишком подозрителен.
Очень боялся Вольвинзер, что Мелинда не вернётся по утру. Но едва первые лучи солнца упали сквозь мутное оконное стекло на лицо задремавшего чернокнижника, как у двери раздалось настойчивое царапанье. Вольвинзер вскочил, отдёрнул засов. Мелинда, высоко подняв хвост и изящно откинув головку, прошествовала в комнату, словно ничего не произошло.
Колдун приласкал кошку, накормил, а когда она уснула на его нетронутой постели, накрепко запер дверь и окна, потом достал из сундука шёлковую ленточку и привязал ей на шею - для верности. Бедной Мелинде пришлось собрать всё своё мужество, чтобы казаться спокойной, но её испуганное сердце билось, как пойманная в силок птица. "Видно, от судьбы не убежишь, - думала она обречённо. - Как смогу я предупредить друзей? Нет, этой ночью суждено мне умереть".
Но Искатель, не доверявший естественному ходу вещей и очень тревожившийся за жизнь возлюбленной, и сегодня не оставил своего поста. Затаившись в ветвях высокой оливы, что росла против вольвинзерова окна, он видел всё и понял, что должен сделать. Не зря славился он в местной кошачьей общине сообразительностью и находчивостью.
Рыжая молния пронеслась по шумным улицам Скавона, разгоняя воробьев и полоша собак.
Достигнув городского рынка, Искатель сделался незаметным. Пробравшись меж прилавков и безалаберных человеческих ног, он наконец увидел то, что искал. Тихонько стащил Искатель алую шёлковую ленту с лотка у толстой торговки, и никто ничего не заметил. Недаром слыл он также пронырой и хитрецом. Выбравшись из толпы, Искатель перемахнул через ближайший забор и отправился к дому Дэллии долгим, но безопасным путём - крышами.
Лишь только спустилась ночь, Вольвинзер сунул Мелинду в мешок и твёрдо зашагал в сторону церкви. На сердце у него было неспокойно, терзало предчувствие неудачи. Последняя попытка...
Он усадил кошку на ступень, поправил ленточку, запомнил каждую чёрточку её неповторимого облика и скрылся за углом, не забыв, разумеется, произнести заклинание. Он даже положил рядом с Мелиндой амулет, который убивает чужую магию, если только она не сильнее его собственной.
С двенадцатым ударом колокола Вольвинзер выскочил из-за угла. Кошка. Лента. Амулет. Всё, как он оставил. Долго разглядывал Вольвинзер кошку, вспоминал, сравнивал. Она как будто подросла, или ему мерещится? Но кошка была серой, бесспорно серой. Серой, как сама ночь.
На этот раз Вольвинзер не спешил. Он шёл медленно, желая оттянуть решающую минуту. И хоть знал он, что сделал всё, что мог, беспокойство не оставляло его. А вдруг кошачья магия сильнее?
Он тщательно запер дверь, проверил окно и только после этого развязал мешок. И отшатнулся, испустив жуткий вопль, далеко разнесённый дьявольским эхом и заставивший вздрогнуть многие робкие сердца.
Из мешка вырвалась огненная комета, взвилась к потолку и зашипела, повиснув на потолочной балке. Вольвинзер со стоном осел на пол, ибо в этот момент ощутил он, как неудержимыми потоками вытекает из него колдовская сила.
И вот уже не осталось ни капли.
В ярости затряс злодей кулаками.
- Умри же, негодная тварь!
Вольвинзер схвати кочергу. Дико размахивая её, он попытался сшибить кота с балки. Искатель свирепо шипел, мастерски боксируя когтистой лапой, но оставался на месте. Вдруг с громким звоном разлетелось оконное стекло, тяжёлый камень гулко грохнулся на пол. И прежде, чем Вольвинзер успел опомниться, Искатель одним прыжком перелетел на стол, оттуда на подоконник и - сквозь пробитый ход - на волю!
Сыпля проклятьями, Вольвинзер ринулся к двери, жаждя расквитаться с коварной пушистой тварью, а, в особенности, с неведомым мерзавцем, чья жестокая рука послала в нужную минуту роковой булыжник. Но пока возился с замком, бежал через двор, отпирал калитку, огибал дом, чтобы добраться до выходящего на улицу окна, через которое улизнула мошенница, её и след простыл.
Держась за сердце и шатаясь, словно пьяный, Вольвинзер добрёл до лежанки и повалился на неё, не зная, доживёт ли до утра. А Отец Тибис, подобрав полы рясы, довольный, спешил домой.
Мелинда не вернулась в дом Вольвинзера, и, вознеся благодарственную молитву за спасение мира, Отец Тибис позволил ей остаться при церкви. То не был лишь жест милосердия, ибо священник хорошо знал, сколь искусна она в ловле мышей. В тот же день, испросив у Бога прощения за кощунственное самовольство, он в шутку сыграл две свадьбы, повенчав на веки вечные белую масть с чёрной, а серую с рыжей. Обещало получиться очень забавное наследство.
Так оно и вышло. Скавонцы же придумали пословицу: "Ночью все кошки серые", а моряки развезли её по всему свету.
* * *
Немало лет минуло с тех пор. Короток кошачий век. Уже вторая полосатая Дэллия стерегла церковную утварь от голодных и тощих церковных мышей. Вольвинзер пережил ту ночь, одолел отчаяние и взялся за старое. Без устали листал он Чёрную Книгу, мечтая вернуть утраченный колдовской дар и лелея планы мести. Был он худ, оборван, космат и буквально похож на чёрта. Честные горожане сторонились его, тем более, что был он теперь ни на что не годен. А постаревший Отец Тибис, как-то дождливым вечером сидя у камина, достал из резной шкатулки обрывок пергаментной страницы, коию давно должен был предать очистительному огню, да почему-то не осмелился, и странные мысли завертелись у него в голове...
Вне форума
Андрей Макаревич
КОШКА, КОТОРАЯ ГУЛЯЕТ САМА ПО СЕБЕ
Если сто бегунов как один бегут,
Это можно назвать так и сяк.
У лошадей это будет табун,
У рыб это будет косяк.
Лишь в стаде баран доверяет судьбе,
За что он и прозван скотом,
Лишь только кошка гуляет сама по себе,
И лишь по весне с котом.
Даже волки, далекие братья собак
Выбирают себе вожака.
Да и стая собак не может никак
Без него обойтись пока.
У львов и у тигров есть главный в семье,
На нм и охота и дом,
Лишь только кошка гуляет сама по себе,
И лишь по весне с котом.
Перелетные птицы осенней порой
Не летают на юг по одной.
И олени, гуляя оленьей тропой,
Тоже ходят по ней толпой.
Да и люди, что век коротают в борьбе
Понимают, что легче гуртом,
Лишь только кошка гуляет сама по себе,
И лишь по весне с котом.
Балаган получился, оттого и тон балаганный...
Вне форума
Владимир Высоцкий
ЧЕШИРСКИЙ КОТ
Прошу запомнить многих, кто теперь со мной знаком:
Чеширский Кот - совсем не тот, что чешет языком.
И вовсе не чеширский он от слова "чешуя",
А просто он - волшебный кот, примерно как и я.
Чем шире рот -
Тем чешире кот,
Хотя обычные коты имеют древний род,
Но Чеширский Кот -
Совсем не тот,
Его нельзя считать за домашний скот!
Улыбчивы, мурлыбчивы, со многими на ты
И дружески отзывчивы чеширские коты.
И у других - улыбка, но... такая, да не та.
Ну так чешите за ухом Чеширского Кота!..
Балаган получился, оттого и тон балаганный...
Вне форума
Редьярд Киплинг
КАК КОТ ГУЛЯЛ, ГДЕ ЕМУ ВЗДУМАЕТСЯ
(Маленькие сказки)
Перевод с английского © Л.Б. Хавкиной, 1907 г.
Слушайте внимательно, милые мои! То, что я расскажу вам, случилось давным-давно, когда человек еще не приручил животных и все они были дикими. Собака была дикая, лошадь была дикая, корова была дикая, овца была дикая, свинья была дикая, и эти дикие животные бродили по сырому дикому лесу. Но самым диким из них был кот. Он гулял один, где ему вздумается, и место для него не имело значения.
Разумеется, и человек тоже был диким, совсем диким. Он даже не пытался усовершенствоваться, пока не встретил женщину, которая ему сказала, что ей вовсе не нравится такая дикая жизнь. Она разыскала хорошую сухую пещеру, где можно было поселиться, чтоб уж не ночевать под открытым небом на куче сырых листьев. Пол пещеры она посыпала чистым песком, устроила очаг и развела на нем огонь. Затем она завесила вход в пещеру сухой конской шкурой хвостом вниз и сказала человеку:
- Вытирай ноги, голубчик, когда входишь. Мы заведем у себя порядок.
В тот день, милые мои, они ели мясо дикой овцы, зажаренное на горячих каменьях и приправленное диким чесноком и диким перцем; дикую утку, фаршированную диким рисом и дикими кореньями; мозговые кости дикого быка; дикие вишни и дикие гранаты. Плотно пообедав, человек лег спать около огня и чувствовал себя счастливым. Женщина еще сидела и расчесывала волосы. Потом она взяла большую плоскую кость от бараньей лопатки и стала ее разглядывать. Подбросив топлива в огонь, она принялась колдовать, и это было первое в мире колдовство.
Все дикие животные вышли из сырого дикого леса и, собравшись в кучку, издали поглядывали на огонь, недоумевая, что это за штука.
Дикая лошадь топнула своим диким копытом и сказала:
- О друзья мои и враги мои! Зачем мужчина и женщина зажгли такой яркий свет в пещере, и не будет ли нам от этого беды?
Дикая собака потянула воздух своим диким носом и, почуяв запах жареной баранины, сказала:
- Пойду-ка я посмотрю. Кажется, там что-то вкусное. Кот, пойдем со мной!
- Нет! - ответил кот. - Я привык гулять один, где мне вздумается, и с тобой не пойду.
- В таком случае нашей дружбе конец, - сказала дикая собака и направилась к пещере.
Не успела она отойти на несколько шагов, как кот подумал:
"Мне ведь все равно, где гулять. Отчего бы мне тоже не пойти посмотреть? А уйду я оттуда, когда мне вздумается".
Он неслышными шагами прокрался вслед за собакой и так притаился, что мог все слышать.
Когда дикая собака добралась до входа в пещеру, то отодвинула мордой сухую конскую шкуру и стала вдыхать чудный запах жареной баранины. Женщина, разглядывавшая баранью лопатку, услышала, как она подошла, и тогда сказала со смехом:
- Ага, вот первый. Что тебе нужно, дикий зверь из дикого леса?
Дикая собака ответила:
- О мой враг и жена моего врага, что это так вкусно пахнет в диком лесу?
Женщина бросила дикой собаке жареную баранью кость и сказала:
- Дикий зверь из дикого леса, возьми и попробуй!
Дикая собака принялась грызть кость, которая оказалась вкуснее всего того, что ей когда-либо приходилось есть. Покончив с костью, она сказала:
- О мой враг и жена моего врага, дай еще!
Женщина ответила:
- Дикий зверь из дикого леса, помогай моему мужу охотиться днем, а ночью стереги пещеру, тогда я буду давать тебе сколько угодно костей.
- А, вот что! - сказал кот, подслушавший весь разговор. - Умная женщина, спору нет, но я еще умнее.
Дикая собака вползла в пещеру, положила голову на колени женщине и сказала:
- О мой друг и жена моего друга, я обещаю днем помогать твоему мужу на охоте, а ночью стеречь пещеру.
"Ну и глупая же собака!" - сказал про себя кот, услышав такие речи.
Он ушел обратно в сырой дикий лес, помахивая своим диким хвостом и гуляя по диким тропинкам, но никому ничего не сказал.
Проснувшись, мужчина спросил:
- Что здесь нужно дикой собаке?
(Это пещера, в которой жил первобытный человек со своей женой. Пещера была совсем недурна, и в ней было гораздо теплее, чем можно думать по виду. У человека был челнок. Он привязан к колышку на берегу и погружен в воду для того, чтобы дерево, из которого он сделан, разбухло. Поперек реки протянут невод для ловли лососей. От самого берега до входа в пещеру лежат гладкие чистенькие камни для того, чтобы мужчина и женщина не пачкали себе ноги в песке, когда ходят по воду. Вдали на берегу вы видите черненькие штучки, похожие на жуков, - это засохшие деревья из дикого леса, принесенные рекою. Мужчина и женщина вытаскивали их из воды, сушили и резали на дрова. Я не нарисовал конской шкуры у входа в пещеру, потому что женщина сняла ее, чтобы вычистить. Черточки на песке между пещерой и рекой - это следы ног мужчины и женщины.
Мужчина и женщина сидят в пещере и обедают. Когда у них появился ребенок, они перебрались в другую, более удобную пещеру, потому что ребенок подползал к реке и часто падал в воду, а собаке приходилось его оттуда вытаскивать.)
Женщина ответила:
- Теперь это уже не дикая собака, а наш лучший друг. Она будет нашим другом всегда, всегда, всегда. Возьми ее с собою, когда пойдешь на охоту.
На следующий день женщина нарезала несколько охапок свежей душистой травы с пойменного луга и высушила ее у огня, так что она благоухала как недавно скошенное сено. Потом она села у входа в пещеру, нарезала ремней из конской шкуры и сплела недоуздок. Все время она смотрела на баранью лопатку и колдовала. Это было второе в мире колдовство.
А в диком лесу все дикие звери недоумевали, что случилось с дикой собакой. Наконец дикая лошадь топнула ногой и сказала:
- Пойду посмотрю, отчего не возвращается дикая собака. Кот, пойдем со мной!
- Нет, - ответил кот. - Я гуляю один, где мне вздумается, и хожу, куда сам захочу. Не пойду я с тобой.
Тем не менее он тихонько прокрался за дикой лошадью и так притаился, чтобы не проронить ни слова.
Когда женщина услыхала топот дикой лошади, которая зацепилась своей длинной гривой, то засмеялась и сказала:
- Вот и второй. Дикий зверь из дикого леса, что тебе нужно?
Дикая лошадь сказала:
- О мой враг и жена моего врага, где дикая собака?
Женщина опять засмеялась и, взглянув на баранью лопатку, сказала:
- Дикий зверь из дикого леса, ты сюда пришел не ради дикой собаки, а ради этой сочной травы.
Дикая лошадь, спотыкаясь и цепляясь своей длинной гривой, призналась:
- Правда твоя. Дай мне травы.
Женщина сказала:
- Дикий зверь из дикого леса, нагни свою дикую голову и надень то, что я тебе приготовила. Тогда ты будешь получать чудную траву три раза в день.
- А! - сказал кот, подслушавший весь разговор. - Умная женщина, спору нет, а я все-таки умнее.
Дикая лошадь нагнула свою дикую голову, и женщина надела на нее плетеный недоуздок. Тяжело переводя дух, дикая лошадь сказала:
- О моя госпожа и жена моего господина! Я буду тебе служить ради этой чудной травы.
- Ага, вот что! - сказал кот, подслушавший весь разговор. - Ну и глупа же лошадь.
Он вернулся назад в сырой дикий лес, помахивая своим диким хвостом и гуляя по диким тропинкам, но никому ничего не сказал.
Когда мужчина и собака пришли с охоты, то мужчина спросил:
- Что здесь нужно дикой лошади?
Женщина ответила:
- Теперь это уж не дикая лошадь, а наш первый слуга. Она будет перевозить нас с места на место всегда, всегда, всегда! Поезжай на ней верхом, когда отправишься на охоту.
На другой день и дикая корова, задрав вверх свою дикую голову, чтобы не зацепиться своими дикими рогами за дикие деревья, пошла к пещере. За нею отправился кот и спрятался, как и в оба предыдущих раза. Все случилось так, как и раньше. Дикая корова обещала женщине отдавать свое молоко в обмен на чудную траву, а кот вернулся в сырой дикий лес, помахивая своим диким хвостом и гуляя по диким тропинкам, как бывало и прежде, но никому ничего не сказал. Когда человек, лошадь и собака возвратились домой с охоты и предложили обычные вопросы, то женщина ответила:
- Теперь это уже не дикая корова, а наша кормилица. Она будет давать нам теплое белое молоко всегда, всегда, всегда! И пока ты будешь ходить на охоту с первым другом и первым слугой, я буду заботиться о ней.
На другой день кот притаился и высматривал, не пройдет ли еще кто-нибудь из диких зверей к пещере, но никто не вышел из сырого дикого леса, и кот один прогуливался в этой стороне. Он увидел, как женщина подоила корову, видел, как горел огонек внутри пещеры, и чуял запах теплого белого молока. Приблизившись, он спросил:
- О мой враг и жена моего врага! Куда девалась дикая корова?
Женщина засмеялась и сказала:
- Дикий зверь из дикого леса, ступай назад, откуда пришел. Я уже заплела волосы и спрятала волшебную баранью лопатку. Нам в пещере больше не нужно ни друзей, ни слуг.
Кот ответил:
- Я не друг и не слуга. Я кот, который гуляет один, где ему вздумается. Теперь мне вздумалось прийти к вам в пещеру.
Женщина сказала:
- Отчего же ты не пришел в первый вечер с первым другом?
Кот очень рассердился и спросил:
- Разве дикая собака уже что-нибудь наговорила тебе про меня?
Женщина засмеялась и ответила:
- Ты гуляешь один, где тебе вздумается, и место для тебя не имеет значения. Ты нам не друг и не слуга, как ты сам сказал. Ну и ступай, гуляй, где знаешь.
Кот прикинулся огорченным и сказал:
- Неужели я никогда не войду в пещеру? Неужели я никогда не буду греться у огня? Неужели я никогда не буду пить теплого белого молока? Ты очень умная и очень красивая женщина. Ты не должна быть жестокой даже к коту.
Женщина сказала:
- Я знала, что я умна, но не знала, что я красива. Давай заключим договор. Если я когда-нибудь хоть раз тебя похвалю, то ты можешь войти в пещеру.
- А если два раза? - спросил кот.
- Вряд ли это случится, - ответила женщина. - Но если я два раза тебя похвалю, то ты можешь греться в пещере.
- А если похвалишь три раза? - спросил кот.
- Вряд ли это случится, - ответила женщина. - Но если я три раза тебя похвалю, то ты можешь три раза в день пить теплое белое молоко всегда, всегда, всегда!
Кот выгнул спину и сказал:
- Пусть же шкура, завешивающая вход в пещеру, и очаг в глубине пещеры, и крынки молока на очаге будут свидетелями того, что сказала жена моего врага.
Он ушел обратно в сырой дикий лес, помахивая своим диким хвостом и гуляя по диким тропинкам.
Вечером, когда мужчина, лошадь и собака вернулись с охоты, женщина не рассказала им о своем договоре, так как опасалась, что они его не одобрят.
Кот до тех пор гулял в сыром диком лесу, пока женщина совершенно не забыла про него. Только маленькая летучая мышь, свешивавшаяся головою вниз с потолка пещеры, знала, где скрывается кот. Каждый вечер летучая мышь летала к нему и рассказывала все новости. Однажды летучая мышь сообщила:
- В пещере появился маленький ребенок. Он совсем новенький, розовый, пухленький. И женщина его очень любит.
- Ага! - сказал кот, навострив уши. - А что любит ребенок?
- Он любит все мягкое, пушистое, - ответила летучая мышь. - Он любит, засыпая, держать в ручонках что-нибудь теплое. Он любит, чтоб с ним играли.
- Ага! - сказал кот, навострив уши. - Теперь наступило мое время.
Вечером кот прошел через сырой дикий лес и спрятался около пещеры. На рассвете мужчина с собакой и лошадью отправился на охоту. Женщина была занята стряпней, а ребенок все время кричал и отрывал ее от дела. Женщина попробовала вынести его из пещеры. Она положила его на земле и, чтобы занять его, дала ему горсть камешков. Однако ребенок не унимался.
Тогда кот вышел из засады и стал гладить ребенка по щеке своей бархатной лапкой. Кот терся об его пухлые ножки и щекотал ему шейку хвостом. Ребенок засмеялся. Женщина услышала его смех и улыбнулась. Маленькая летучая мышь, прицепившаяся у входа в пещеру, сказала:
- О моя хозяйка, жена моего хозяина и мать сына моего хозяина! Дикий зверь из дикого леса прекрасно играет с твоим ребенком.
- Спасибо этому дикому зверю, кто бы он ни был, - ответила женщина, не отрываясь от работы. - Я сегодня очень занята, и он мне оказал большую услугу.
В ту же минуту, в ту же секунду, милые мои, хлоп! - конская шкура, повешенная хвостом вниз у входа в пещеру, с шумом упала, так как она была свидетельницей договора между женщиной и котом. Пока женщина поднимала ее, кот успел прошмыгнуть в пещеру.
- Вот и я, враг мой, жена моего врага и мать моего врага! - сказал кот. - Ты меня похвалила, и теперь я могу сидеть в пещере всегда, всегда, всегда! А все же я кот, который гуляет, где ему вздумается.
Женщина очень рассердилась, крепко стиснула губы, взяла свою прялку и села прясть. А ребенок плакал, потому что кот ушел. Мать никак не могла его успокоить. Он барахтался, дрыгал ножками и весь посинел от крика.
- О мой враг, жена моего врага и мать моего врага! - сказал кот. - Возьми пасму своей пряжи, привяжи ее к веретену и потащи по полу. Я покажу тебе колдовство, от которого твой ребенок засмеется так же громко, как теперь плачет.
- Я это сделаю потому, что уж не знаю, как унять ребенка, - сказала женщина, - но тебя-то я, конечно, не поблагодарю.
Она привязала нитку к маленькому глиняному веретену и потащила его по полу, а кот бежал за ним, подбрасывая его лапками, кувыркался, закидывал его на спину, ложился на него, делал вид, что потерял его, и потом опять ловил его, пока ребенок не стал хохотать так же громко, как прежде плакал. Он пополз за котом и катался с ним по пещере, а когда устал, то задремал, обхватив кота ручонками.
- Теперь, - сказал кот, - я спою ребенку песенку, чтоб он спал часок-другой.
И он стал мурлыкать тихо и громко, громко и тихо, пока ребенок не уснул крепким сном. Женщина, улыбаясь, смотрела на них обоих и наконец сказала:
- Вот так прелесть. Да ты молодец, кот!
В ту же минуту, в ту же секунду, милые мои, пуфф! - дым от очага стал клубиться по пещере, так как он был свидетелем договора между женщиной и котом. Когда дым рассеялся, то оказалось, что кот с удобством расположился у огня.
- Вот и я, враг мой, жена моего врага и мать моего врага! Ты во второй раз похвалила меня. Теперь я могу греться у огня в пещере всегда, всегда, всегда! А все-таки я кот, который гуляет, где ему вздумается.
Женщина очень-очень рассердилась, распустила волосы, подбросила топлива в огонь, достала широкую кость от бараньей лопатки и стала колдовать, чтобы как-нибудь не похвалить кота в третий раз. Это было колдовство без пения, милые мои, молчаливое колдовство. Мало-помалу в пещере наступила такая тишина, что маленькая мышка решилась выползти из своей норки в углу и пробежать по полу.
- О мой враг, жена моего врага и мать моего врага! Неужели ты своим колдовством вызвала эту мышку? - спросил кот.
- Конечно нет. Ай-ай-ай! - воскликнула женщина, роняя кость и поспешно заплетая косы, чтобы мышь как-нибудь не взбежала по ним.
- А что, если я съем мышь? - сказал кот, внимательно наблюдавший за нею. - Мне от этого не будет вреда?
- Нет, - ответила женщина, заплетая косу. - Ешь скорее. Я тебе буду очень благодарна.
Кот одним прыжком поймал мышь, и женщина сказала:
- Тысячу раз благодарю тебя. Даже наш первый друг не так проворен, чтобы ловить мышей. Вероятно, ты очень умен.
В ту же минуту, в ту же секунду, милые мои, трах! - крынка молока, стоявшая на очаге, раскололась пополам, так как она была свидетельницей договора между женщиной и котом. Когда женщина вскочила со скамейки, на которой сидела, кот уже лакал теплое белое молоко, оставшееся в одном из черепков.
- Вот и я, враг мой, жена моего врага и мать моего врага! - сказал кот. - Ты три раза похвалила меня. Теперь я могу три раза в день пить теплое белое молоко всегда, всегда, всегда! А все-таки я кот, который гуляет, где ему вздумается.
Женщина засмеялась и поставила перед котом чашку теплого белого молока. При этом она сказала:
- О кот, ты умен, как человек, но все-таки помни, что договор ты заключал только со мной, и я не знаю, как к нему отнесутся мужчина и собака, когда возвратятся домой.
- А мне что за дело? - сказал кот. - Раз я могу сидеть в пещере у огня и трижды в день получать теплое белое молоко, то мне совершенно безразлично, что скажут мужчина или собака.
Вечером,когда мужчина и собака возвратились в пещеру, женщина рассказала им о своем договоре, а кот, сидя у огня, ухмылялся. Мужчина сказал:
- Прекрасно, но он не заключал договора со мною и с другими людьми, которые будут жить после меня.
Затем человек снял свои кожаные сапоги, положил свой каменный топорик, принес полено и секиру* (всего пять предметов) и, разместив их в один ряд, сказал:
- Теперь мы заключим с тобою договор. Если ты не будешь ловить мышей в пещере всегда, всегда, всегда, то я буду бросать в тебя эти пять предметов, как только тебя завижу. То же самое будут делать все мужчины после меня.
- Ах! - воскликнула женщина. - Какой умный этот кот, но мой муж все-таки умнее.
Кот осмотрел все пять предметов (они выглядели довольно опасными) и сказал:
- Я буду ловить мышей в пещере всегда, всегда, всегда! А все-таки я кот, который гуляет, где ему вздумается.
- Только не тогда, когда я близко, - возразил человек. - Если б ты не сказал последних слов, то я убрал бы эти вещи навсегда, навсегда, навсегда! А теперь я буду бросать в тебя сапоги и топорик (всего три предмета), как только встречусь с тобой. И так будут делать все мужчины после меня.
Затем собака сказала:
- Постой! Ты еще не заключал договора со мною и со всеми собаками, которые будут жить после меня.
Оскалив зубы, она продолжала:
- Если ты не будешь ласков с ребенком, пока я в пещере, всегда, всегда, всегда, то я буду гоняться за тобою и поймаю тебя, а когда поймаю - укушу. И так будут делать все собаки после меня.
- Ах! - воскликнула женщина. - Какой умный этот кот, но собака умнее его.
Кот сосчитал зубы собаки (они выглядели очень острыми) и сказал:
- Я буду ласков с ребенком всегда, всегда, всегда, если он не будет слишком сильно тянуть меня за хвост. А все-таки я кот, который гуляет, где ему вздумается.
- Только не тогда, когда я близко, - возразила собака. - Если б ты не сказал последних слов, то я закрыла бы свою пасть навсегда, навсегда, навсегда, а теперь я буду загонять тебя на дерево, как только встречусь с тобою. И так будут делать все собаки после меня.
Человек бросил в кота свои сапоги и каменный топорик (всего три предмета), и кот выбежал из пещеры, а собака загнала его на дерево. С того дня и поныне, милые мои, из пяти мужчин трое всегда бросают в кота что попадется под руку и все собаки загоняют его на дерево. Он ловит мышей и ласково обращается с детьми, если они не слишком сильно тянут его за хвост. Но исполнив свои обязанности, в свободное время, особенно когда настают лунные ночи, кот уходит и гуляет один, где ему вздумается. Он лазит по влажным диким деревьям или по влажным диким крышам, а не то отправляется в сырой дикий лес и, помахивая своим диким хвостом, бродит по диким тропинкам.
___________________
* Секира - это топор в виде полумесяца, насаженный на топорище или древко.
Пес и кошка
Стихи Р.Киплинга в переводе А.Дольского
Кошку погладишь - она запоет,
Выпустит тонкие когти.
Пес, если нужно всю ночь у ворот
Честно под дождиком мокнет.
Кошка лукаво отводит свой взгляд,
Смотрит на звезды в окошко.
Пес мой безмерно доволен и рад,
Лишь приласкаешь немножко.
Если же гости придут в выходной.
Кошка в истоме и лени,
Громко трещит, как волчок заводной
Щурясь у них на коленях.
Пес от моей не отходит руки,
Слушаясь каждого жеста.
Дружба дороже, чем все пироги,
Даже из сдобного теста.
Кошке хоть тысячу раз повтори: -
"Киска, не рви мою шапку".
Пес мой веселый несет, посмотри,
Утром пропавшую шапку.
Кошка гуляет всю ночь напролет,
Пес мой - мальчишка примерный.
Он храпака под кроватью дает,
Значит - он друг самый верный!
Балаган получился, оттого и тон балаганный...
Вне форума
А это произведение В. Кунина КЫСЯ Только при всем великолепии Кунина матерился он в этом романе безумно много. Тех кого коробит от не цензурщины, просьба не читать. Но я бы рекомендовал.
Балаган получился, оттого и тон балаганный...
Вне форума
Вне форума
А вот вам названия возможных книг:
КОД В САПОГАХ - шпионский роман
КОТ ПО ИМЕНИ АППЕР - из жизни боксера
БОЙ КОТТ - о судьбе американского подростка
КОТ ЛЕТА - сборник детских стихов о кошках
КОТ ОРЫЙ - о брачных "концертах" семейства кошачьих в весенний период
"Плевками ядер пробиваем борта у кораблей,
И мушкетоны заряжаем, и наши клинки - острей!"
Вне форума
А и Б Стругацикие
ПОНЕДЕЛЬНИК НАЧИНАЕТСЯ В СУББОТУ
(отрывок)
Я лежал на половиках, вцепившись в подушку, упавшую вместе со мной. В комнате было совсем светло. За окном кто-то обстоятельно откашливался.
-- Ну-с, так... -- сказал хорошо поставленный мужской голос. -- В
некотором было царстве, в некотором государстве был-жил царь, по имени... мнэ-э... Ну, в конце концов неважно. Скажем, мнэ-э... Полуэкт... У него было три сына-царевича. Первый... мнэ-э-э... Третий был дурак, а вот первый?..
Пригибаясь, как солдат под обстрелом, я подобрался к окну и
выглянул. Дуб был на месте. Спиною к нему стоял в глубокой задумчивости на задних лапах кот Василий. В зубах у него был зажат цветок кувшинки.
Кот смотрел себе под ноги и тянул: "Мнэ-э-э..." Потом он тряхнул
головой, заложил передние лапы за спину и, слегка сутулясь, как доцент Дубино-Княжицкий на лекции, плавным шагом пошел в сторону от дуба.
-- Хорошо... -- говорил кот сквозь зубы. -- Бывали-живали царь
да царица. У царя, у царицы был один сын... мнэ-э... дурак,
естественно...
Кот с досадой выплюнул цветок и, весь сморщившись, потер лоб.
-- Отчаянное положение, -- проговорил он. -- Ведь кое-что помню! "Ха-ха-ха! Будет чем полакомиться: конь -- на обед, молодец -- на ужин..." Откуда бы это? А Иван, сами понимаете -- дурак, отвечает: "Эх ты, поганое чудище, не уловивши бела лебедя, да кушаешь!" Потом, естественно -- каленая стрела, все три головы долой, Иван вынимает три сердца и привозит, кретин, домой матери... Какой подарочек! -- Кот сардонически засмеялся, потом вздохнул. -- Есть еще такая болезнь -- склероз, -- сообщил он.
Он снова вздохнул, повернул обратно к дубу и запел: "Кря-кря, мои деточки! Кря-кря, голубяточки! Я... мнэ-э... я слезой вас отпаивала... вернее -- выпаивала..." Он в третий раз вздохнул и некоторое время шел молча. Поравнявшись с дубом, он вдруг немузыкально заорал: "Сладок кус недоедала!..."
В лапах у него вдруг оказались массивные гусли -- я даже не
заметил, где он их взял. Он отчаянно ударил по ним лапой и, цепляясь когтями за струны, заорал еще громче, словно бы стараясь заглушить музыку:
Дасс им таннвальд финстер ист,
Дасс махт дас хольтс,
Дасс... мнэ-э... майн шатц... или катц?..
Он замолк и некоторое время шагал, молча стуча по струнам. Потом тихонько, неуверенно запел:
Ой, бывав я в тим садочку,
Та скажу вам всю правдочку:
Ото так
Копають мак.
Он повернул к дубу, прислонил к нему гусли и почесал задней ногой за ухом.
-- Труд, труд и труд, -- сказал он. -- Только труд! Он снова
заложил лапы за спину и пошел влево от дуба, бормоча:
-- Дошло до меня, о великий царь, что в славном городе Багдаде жил-был портной, по имени... -- Он встал на четвереньки, выгнул спину и злобно зашипел. -- Вот с этими именами у меня особенно отвратительно! Абу... Али... Кто-то ибн чей-то... Н-ну хорошо, скажем, Полуэкт. Полуэкт ибн... мнэ-э... Полуэктович... Все равно не помню, что было с этим портным. Ну и пес с ним, начнем другую...
Я лежал на подоконнике и, млея, смотрел, как злосчастный Василий бродит около дуба то вправо, то влево, бормочет, откашливается, подвывает, мычит, становится от напряжения на четвереньки -- словом, мучается несказанно. Диапазон знаний его был грандиозен. Ни одной сказки и ни одной песни он не знал больше чем наполовину, но зато это были русские, украинские, западнославянские, немецкие, английские, по-моему, даже японские, китайские и африканские сказки, легенды, притчи, баллады, песни, романсы, частушки и припевки. Склероз приводил его в бешенство,
несколько раз он бросался на ствол дуба и драл кору когтями, он шипел и плевался, и глаза его при этом горели, как у дьявола, а пушистый хвост, толстый, как полено, то смотрел в зенит, то судорожно подергивался, то хлестал его по бокам. Но единственной песенкой, которую он допел до конца, был "Чижик-пыжик", а единственной сказочкой, которую он связно рассказал, был "Дом, который построил Джек" в переводе Маршака, да и то с некоторыми купюрами. Постепенно -- видимо, от утомления -- речь его обретала все более явственный кошачий акцент. "А в поли, поли, -- пел он, -- сам плужок ходэ, а... мнэ-э... а... мнэ-а-а-у!.. а за тым плужком сам... мья-а-у-а-у! сам господь ходэ или бродэ?.." В конце концов он совершенно изнемог, сел на хвост и некоторое время сидел так, понурив голову. Потом тихо, тоскливо мяукнул, взял гусли под мышку и на трех ногах медленно уковылял по росистой траве.
"Плевками ядер пробиваем борта у кораблей,
И мушкетоны заряжаем, и наши клинки - острей!"
Вне форума
И еще - песня Алексея Иващенко
КОТ
Как быстро привыкает кот к уюту,
Когда окошки снегом замело.
Пусть домик мал, и тесен как каюта,
Зато в нём очень сухо и тепло.
Как быстро кот с хозяином поладит,
Когда за дверью полон двор собак,
Хозяин - тот, кто вдоль по шёрстке гладит,
А тот, кто гладит против - это враг.
И красный барахат на столе,
И свечка плавится во мгле,
И троекратно отражается в трельяже.
Дверь приоткроется и кот,
Не поздоровавшись войдёт,
Пройдёт к дивану, и, в клубок свернувшись, ляжет.
Хозян дверь прикроет в непогоду,
А кот тихонько распπƒшит усы,
И скажет: "Мяу!", что значит в переводе
"Я стою три кусочка колбасы".
Бутылка молока, как трубка мира,
Зелёный коврик брошен в уголок,
Ну вот и всё, и обжита квартира,
И главное, что сухо и тепло.
И наша дружба так крепка,
Её бутылка молока
Ещё упрочит, укрепит и приукрасит.
Свеча оплавилась на треть,
Но ей гореть - не прогореть,
Пока её холодный ветер не загасит.
Слой пыли серой замшей на трельяже,
Стекло разбито, в окна ливни бьют.
Пуст холодильник, свечек нет, и даже
Из ящика газет не достают.
И только кот неслышно, по-английски,
Уйдет через разбитое стекло.
И вновь найдёт для временной прописки
Гнездо, где будет сухо и тепло.
"Плевками ядер пробиваем борта у кораблей,
И мушкетоны заряжаем, и наши клинки - острей!"
Вне форума
одиночество мотылька, чтоб его....
хехе, вношу свой вклад в литературу о кошках, и,может, ещё внесу... :roll:
Вне форума
Немного о других зверях..
И в частности - почему мне нравяься именно кошки, а не эти "другие звери" 
))
[img:7f1eca91cf]http://www.photoregion.ru/data/media/6/01_2.jpg[/img:7f1eca91cf]
Я привёз из Кара-Кумов
очень злоло паучка...
им укушенный верблюд
не живёт пяти минут.
Если кто меня разлюбит -
паучок того погубит
(с) С.Михалков ..из детства
Вне форума
Из моего детского стихосочинительства:
Мисс Кисс
мисс Кисс
Получила приз:
Золотое кольцо
И деревцо
девревцо посадила у себя в саду
А кольцо золотое отдала скрворцу.
1992 /3 ??
Вне форума
Вне форума
"Кто не спрятался - я не виноват"
http://www.photoregion.ru/details.php?image_id=134
Вне форума
Глотаю слёзы умиления. Ещё! Ещё! В прозе, в стихах, в фотографиях и рисунках...
Вне форума
"Плевками ядер пробиваем борта у кораблей,
И мушкетоны заряжаем, и наши клинки - острей!"
Вне форума
Что-то я не то сделал.
Ау! Люди! Научите, как вставлять картинку!
"Плевками ядер пробиваем борта у кораблей,
И мушкетоны заряжаем, и наши клинки - острей!"
Вне форума
Вне форума
Вне форума
А вот ради такого чуда и стОит любить кошек!
Вне форума
[img:0712711610]http://pic.funy.ru/pics/animals/535.jpg[/img:0712711610]
Вне форума
[img:af9ea69d82]http://pic.funy.ru/pics/animals/674.jpg[/img:af9ea69d82]
Вне форума
http://mymeow.fastbb.ru/index.pl?0-4-0
- Форум с разделами
Кошка?!
История Кошек
Кошка vs Пиво
Meow
и др.
при сайте
http://www.meow.mail333.com
Вне форума
А где другие звери? Прочему нет львят? И поросят? А?
_______________
Креа-лёва, и чуть-чуть свинья.
Но очень милая.
Вне форума
Пора разбавить этот дивный видеоряд классическим текстом. Откуда взят отрывок, думаю, понятно.
"-- Все дома, -- шепнул один из водопроводчиков, постукивая молотком по трубе.
Тогда шедший впереди откровенно вынул из-под пальто черный маузер, а другой, рядом с ним, -- отмычки. Вообще, шедшие в квартиру N 50 были снаряжены как следует. У двух из них в карманах были тонкие, легко разворачивающиеся шелковые сети. Еще у одного -- аркан, еще у одного -- марлевые маски и ампулы с хлороформом.
В одну секунду была открыта парадная дверь в квартиру N 50, и все шедшие оказались в передней, а хлопнувшая в это время в кухне дверь показала, что вторая группа с черного хода подошла также своевременно.
На этот раз, если и не полная, то все же какая-то удача была налицо. По всем комнатам мгновенно рассыпались люди и нигде никого не нашли, но зато в столовой обнаружили остатки только что, по-видимому, покинутого завтрака, а в гостиной на каминной полке, рядом с хрустальным кувшином, сидел громадный черный кот. Он держал в своих лапах примус.
В полном молчании вошедшие в гостиную созерцали этого кота в течение довольно долгого времени.
-- М-да... действительно здорово, -- шепнул один из пришедших.
-- Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, -- недружелюбно насупившись, проговорил кот, -- и еще считаю долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное.
-- Исключительно чистая работа, -- шепнул один из вошедших, а другой сказал громко и отчетливо:
-- Ну-с, неприкосновенный чревовещательский кот, пожалуйте сюда.
Развернулась и взвилась шелковая сеть, но бросавший ее, к полному удивлению всех, промахнулся и захватил ею только кувшин, который со звоном тут же и разбился.
-- Ремиз, -- заорал кот, -- ура! -- и тут он, отставив в сторону примус, выхватил из-за спины браунинг. Он мигом навел его на ближайшего к нему стоящего, но у того раньше, чем кот успел выстрелить, в руке полыхнуло огнем, и вместе с выстрелом из маузера кот шлепнулся вниз головой с каминной полки на пол, уронив браунинг и бросив примус.
-- Все кончено, -- слабым голосом сказал кот и томно раскинулся в кровавой луже, -- отойдите от меня на секунду, дайте мне попрощаться с землей. О мой друг Азазелло! -- простонал кот, истекая кровью, -- где ты? -- кот завел угасающие глаза по направлению к двери в столовую, -- ты не пришел ко мне на помощь в момент неравного боя. Ты покинул бедного Бегемота, променяв его на стакан -- правда, очень хорошего -- коньяку! Ну что же, пусть моя смерть ляжет на твою совесть, а я завещаю тебе мой браунинг...
-- Сеть, сеть, сеть, -- беспокойно зашептали вокруг кота. Но сеть, черт знает почему, зацепилась у кого-то в кармане и не полезла наружу.
-- Единственно, что может спасти смертельно раненного кота, -- проговорил кот, -- это глоток бензина... -- И, воспользовавшись замешательством, он приложился к круглому отверстию в примусе и напился бензину. Тотчас кровь из-под верхней левой лапы перестала струиться. Кот вскочил живой и бодрый, ухватив примус под мышку, сиганул с ним обратно на камин, а оттуда, раздирая обои, полез по стене и через секунды две оказался высоко над вошедшими, сидящим на металлическом карнизе.
Вмиг руки вцепились в гардину и сорвали ее вместе с карнизом, отчего солнце хлынуло в затененную комнату. Но ни жульнически выздоровевший кот, ни примус не упали вниз. Кот, не расставаясь с примусом, ухитрился махнуть по воздуху и вскочить на люстру, висящую в центре комнаты.
-- Стремянку! -- крикнули снизу.
-- Вызываю на дуэль! -- проорал кот, пролетая над головами на качающейся люстре, и тут опять в лапах у него оказался браунинг, а примус он пристроил между ветвями люстры. Кот прицелился и, летая, как маятник, над головами пришедших, открыл по ним стрельбу. Грохот потряс квартиру. На пол посыпались хрустальные осколки из люстры, треснуло звездами зеркало на камине, полетела штукатурная пыль, запрыгали по полу отработанные гильзы, полопались стекла в окнах, из простреленного примуса начало брызгать бензином. Теперь уж не могло идти речи о том, чтобы взять кота живым, и пришедшие метко и бешено стреляли ему в ответ из маузеров в голову, в живот, в грудь и в спину. Стрельба вызвала панику на асфальте во дворе.
Но длилась эта стрельба очень недолго и сама собою стала затихать. Дело в том, что ни коту, ни пришедшим она не причинила никакого вреда. Никто не оказался не только убит, но даже ранен; все, в том числе и кот, остались совершенно невредимыми. Кто-то из пришедших, чтобы это окончательно проверить, выпустил штук пять в голову окаянному животному, и кот бойко ответил целой обоймой. И то же самое -- никакого впечатления ни на кого это не произвело. Кот покачивался в люстре, размахи которой все уменьшались, дуя зачем-то в дуло браунинга и плюя себе на лапу. У стоящих внизу в молчании на лицах появилось выражение полного недоумения. Это был единственный, или один из единственных, случай, когда стрельба оказалась совершенно недействительной. Можно было, конечно, допустить, что браунинг кота -- какой-нибудь игрушечный, но о маузерах пришедших этого уж никак нельзя было сказать. Первая же рана кота, в чем уж, ясно, не было ни малейшего сомнения, была не чем иным, как фокусом и свинским притворством, равно как и питье бензина.
Сделали еще одну попытку добыть кота. Был брошен аркан, он зацепился за одну из свечей, люстра сорвалась. Удар ее потряс, казалось, весь корпус дома, но толку от этого не получилось. Присутствующих окатило осколками, а кот перелетел по воздуху и уселся высоко под потолком на верхней части золоченой рамы каминного зеркала. Он никуда не собирался удирать и даже, наоборот, сидя в сравнительной безопасности, завел еще одну речь.
-- Я совершенно не понимаю, -- говорил он сверху, -- причин такого резкого обращения со мной...
И тут эту речь в самом начале перебил неизвестно откуда послышавшийся тяжелый низкий голос:
-- Что происходит в квартире? Мне мешают заниматься.
Другой, неприятный и, гнусавый голос отозвался:
-- Ну, конечно, Бегемот, черт его возьми!
Третий, дребезжащий, голос сказал:
-- Мессир! Суббота. Солнце склоняется. Нам пора.
-- Извините, не могу больше беседовать, -- сказал кот с зеркала, -- нам пора. -- Он швырнул свой браунинг и выбил оба стекла в окне. Затем он плеснул вниз бензином, и этот бензин сам собою вспыхнул, выбросив волну пламени до самого потолка.
Загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не бывает даже при бензине. Сейчас же задымились обои, загорелась сорванная гардина на полу и начали тлеть рамы в разбитых окнах. Кот спружинился, мяукнул, перемахнул с зеркала на подоконник и скрылся за ним вместе со своим примусом. Снаружи раздались выстрелы. Человек, сидящий на железной противопожарной лестнице на уровне ювелиршиных окон, обстрелял кота, когда тот перелетал с подоконника на подоконник, направляясь к угловой водосточной трубе дома, построенного, как было сказано, покоем. По этой трубе кот взобрался на крышу.
Там его, к сожалению, также безрезультатно обстреляла охрана, стерегущая дымовые трубы, и кот смылся в заходящем солнце, заливавшем город".
Вне форума
))
