Вы не вошли.
mask
Возмездие, часть вторая...
Возмездие
Ночь. Движение в темноте. Он почувствовал прикосновение к руке. В следующее мгновение огромная черная змея с шипением обвилась вокруг его тела.
- Если пошевелишься, я тебя укушу!
- Что ты хочешь? – Его ноги онемели от страха. Ледяной ужас зимним ветром заморозил мысли и разум.
- Зачем ты погубил моих змеенышей?
- Я случайно. Я не знал, что это твои дети. – Начал оправдываться он.
- Никогда наш род не трогал человека. Мы мирно жили с вами бок о бок. Питались крысами и мышами. Но теперь пришел час расплаты. – Змея медленно открыла пасть. – Мой яд убивает быстро, но я хочу чтобы ты страдал как можно дольше.
- Пощади! Не надо! – Из его губ вырывался лишь жалкий шепот.
- Прощай. Жадный лгун и обманщик. Я думала ты смелый и мудрый. А ты не только трус, но еще и дурак с серой душонкой. Холодные скользкие кольца ослабили хватку. Но прежде чем он ощутил свободу, испытал сильную боль. В его ногу будто вошла раскаленная игла.
- Через день ты умрешь! У тебя целые сутки. Успеешь добром выровнять чаши на весах жизни и смерти, я вернусь и скажу где найти противоядие.
Правитель проснулся в холодном и липком поту. Сердце бешено колотилось, оно так и рвалось из груди. «Успокойся» - сказал он себе. – «Это всего лишь сон».
Взгляд его опустился к ноге. На правом большом пальце огнем горела свежая царапина. Кожа вокруг ранки слегка припухла и покраснела. Сколько он так неподвижно просидел на постели? Час, а может и больше. Когда понял, что сон стал явью, пришла пора действовать.
Придворные доктора оказались бессильны помочь ему. Опухоль на ноге поднималась все выше и выше. Всю жизнь он творил зло. Быть может еще не поздно спасти свою шкуру.
Он позвал первого министра. Невысокого роста, полный и лысый, дворцовый чиновник низко поклонился перед правителем, и выглядел теперь совсем карликом. Король заметил, что министр буквально дрожит от страха.
- Скажи мне, - обратился к нему король. – Много ли сейчас людей в главной тюрьме и какое настроение у горожан и крестьян? Говори прямо, мне это очень важно знать и не бойся! С этого дня я закрываю тюрьмы!
Министр с трудом скрыл удивление. Неужели это правда и он не ослышался?
- Народ вами очень доволен, ваше великолепие!
- Вот как, чего же он желает еще?
- Горожане требуют поймать остальных зачинщиков волнений и казнить как можно скорее! А крестьянам мало налогов на землю и урожай, они просят добавить на воду и скот.
Правитель поморщился и сказал:
- Хорошо. Пиши мой указ. - Король сразу догадался, что министр перевернул все с ног на голову, но сделал вид, что не заметил. – С сегодняшнего дня властью моей освобождаю каждого жителя от половины налогов. Все участники восстания должны быть отпущены на свободу, при условии, что они обещают впредь не идти против государства и меня.
Министр перестал записывать и спросил:
- О великий, а как же быть с Мебиусом?
- Если он поклянется как все остальные, пусть идет на все четыре стороны!
- Но великий, - министр запнулся и испуганно замолчал.
- Говори, я тебя слушаю.
- Этот алхимик отравил вашего старшего сына…
На лице короля появилось выражение скорби и печали.
- Да, ты прав, но и я казнил сыновей Мебиуса, как главных бунтарей и смутьянов.
- О великий, как же нам быть?
- Я сам поговорю с Мебиусом.
- Будьте осторожны, этот колдун очень опасен.
Когда пленника привели во дворец, король ожидал его, восседая на троне.
- Оставьте нас одних!
- Но ваше величие, - начальник стражи не хотел уходить. Его правитель без охраны, один на один с опасным преступником.
- Делайте, что я вам сказал, да живей!
Слуги, стражники и министр молча удалились. С королем лучше не спорить, если не хочешь остаться без головы.
- Я решил сегодня же освободить всех, кто выступил против моей власти, - начал говорить король.
Мебиус, седой дряхлый старик с белой густой бородой до пояса молча слушал речь правителя – деспота. Не один мускул не дрогнул на лице старца. Всем своим видом он выражал полное безразличие к услышанному.
- Я освобожу всех! – Повторил король.- Но с одним небольшим условием. Я хочу, чтобы вы все пообещали, что никогда больше не посягнете на мою королевскую власть.
- Я не верю ни одному твоему слову, - ответил старик.
- Моя воля – закон!
Мебиус расхохотался. Так смеются только сумасшедшие. Король с неприятной гримасой на лице ждал продолжения разговора.
- Все знают, каждая собака, каждый нищий, каждый камень на пыльной дороге, какой ты обманщик и врун! – Закричал Мебиус, и казалось, сами дворцовые стены с укором смотрят на короля.
- Я говорю правду! Мое слово не рушимо,- в голосе правителя появились первые нотки сомнения и недовольства. Он понял, что разговор с узником не складывается. Терпение короля не безгранично.
- Чтобы я хоть раз что-то пообещал человеку, по приказу которого казнили моих сыновей!? Не бывать этому ни когда!
Мебиус сделал шаг вперед и… Смачный плевок угодил прямо в глаз королю.
Терпение улетучилось как дым. Ярость охватила правителя. Он больше не мог спокойно слушать, как старик на чем свет ругал всю королевскую семью.
- Как ты смеешь… За столь оскорбительные речи ты заплатишь жизнью! – Король позвонил в колокольчик. В тронный зал вбежала стража. – Твоя смерть послужит уроком для остальных!
Через час на городской площади палач отрубил колдуну голову. Тут же для собравшихся людей зачитали новый указ короля. В толпе горожан прокатился ропот недоверия.
- Они сомневаются в правдивости вашего указа, - шепнул на ухо правителю первый министр.
- Тогда ступайте в казну и всем, каждому жителю города раздайте по одной золотой монете.
- Но великий король, это же огромные расходы! Так мы можем лишиться всех денежных запасов, и даже тех, что припрятаны на черный день…
- Я что-то услышал или мне показалось? – спросил король.
- Нет о великий.
- Выполняйте!
Когда прямо на место казни доставили сундуки с золотом, началась давка. Каждому хотелось раньше других получить свою монету. Народ не верил своим глазам. Король – тиран превращался в доброго господина.
Следующим указом правитель велел собрать совет из самых богатых и зажиточных крестьян и горожан.
- Они станут управлять страной, - сказал король. – А я буду решать, утвердить новый закон или нет.
- Ваше великолепие, а что делать мне? – побледнев, спросил первый министр.
- Отправляйся на покой. Я принимаю твою отставку. Получишь у казначея тридцать золотых монет.
Министр молча поклонился и исчез.
Наступил вечер. Король долго не мог уснуть. Жар охватил все тело. Правитель ворочался, вздыхал и стонал. Начиналась лихорадка. Пришлось укрыться тремя одеялами. И только тогда ему удалось погрузиться в продолжение ночного кошмара.
Перед ним явилась черная змея. Глаза гада светились раскаленными углями.
- Глупец! – зашипела ночная гостья. – Ты помиловал всех кроме одного. Но только великий маг и волшебник Мебиус знал секрет моего яда. Только ему подчинялась моя страшная сила. Несчастный, ты вырыл для себя могилу!
Король тихо умер во сне. На лице застыла маска отчаяния и страха.
По всей стране люди радовались и пели песни. День этот вошел в историю, как начало новой и счастливой жизни освободившегося от гнета народа.
Вне форума
Повелитель Павлинов
ПРОПОВЕДНИК
Ехал себе автобус. В общем то нормально ехал. Не медленно не быстро, а так себе. Пассажиры смотрели в окно. Кто-то жевал жвачку, кто-то карябал на спинке «Здесь был Жорик». Кто скучал, кто не скучал. Кондуктор смотрел на всех свысока. Крепко упитанная женщина с усиками. Не молодая, не старая, а так себе. Взор её был прикован к сутулому, сухонькому мужичку в потрёпанной рясе. Мужичок улыбался, икал и клевал красным носом. Был он не пьян, не трезв, а так себе выпимши.
- Оплачиваем проезд! – заявила кондуктор, снизойдя с пьедестала перед мужичком.
Мужичок приоткрыл правый глаз и улыбнулся:
- А за проповедь, сестра, денег-то не берут. Откуда у меня деньги? – сказал он, не шепнул, а так себе ляпнул.
- За проповедь не берут, а за проезд закон велит оплачивать! – возмутилась кондуктор, уперев руки в бока. – Вон мужчина мешок везёт – платит за него? Платит! Багаж потому что! Вон бабка порося везёт – и за поросю отдельная плата! И сами за себя платят к тому же!
- А за проповедника, сестра, кто тогда заплатит? – ухмыльнулся мужик. Кондуктор задумалась, не смутилась, а так себе – завелась.
- Проповедник пусть и платит! Он же едет? Едет! Вот пусть и платит!
- Так ведь я не по своей воле еду, сестра, - сказал мужичок, положив руку на сердце. – Меня сам Бог по жизни водит. Вот и на ваш автобус я по воле Божьей уселся. Бабка, храни её Бог, за поросю платит – потому что она эту поросю везёт. А меня Бог по свету водит – вот Он пусть и платит.
- Граждане! Это чтож получается?! – залаяла собакой кондукторша. – Бог его водит! Мы, значит, сами по себе ездим, а его Бог водит! Ану плати, алкоголик! Плати! Володя! Воло-о-о-дя! Останови! – кондукторша за шкирку поволокла мужичка к дверям.
На глазах у кочегара, трёх бабок, студента-аспиранта, двух плотников, молочницы, девочки с зайчиком, настройщика пианино, сантехника, мечтателя-космонавта, моряка дальнего плавания, поварихи, Васьки-Кривого, инвалида без ноги и двух первоклассниц – Бог снизошел в автобус и заплатил за проповедника. Ибо все должны знать, что Он платит за проповедников. 
Вот такая миниатюра. Хорошая, не плохая, а так себе – обычная.м 
Вне форума
Ларус
Трудоголик
Он с трудом разлепил глаза и посмотрел на часы: было 16:00. „Ох, еще немножко, пожалуйста“ - попросил он сам себя и начал проваливаться в беспокойную дремоту.
Эта смена выдалась трудной – три буки, один вампир, два человека в черной накидке и прочая нечисть.
Телефон зазвенел, как всегда, резко и неприятно. Не открывая глаз, он нашарил рукой проклятый аппарат.
- Да? - ответил он, постаравшись, чтобы голос звучал бодро (я не сплю, ни-ни, как вы могли подумать?!).
- Ну как? - отрывисто раздалось в трубке.
- Нормально, - успокоил он, - справился, как всегда.
- Я к тебе приду, - так же отрывисто сообщил телефон и дал отбой.
Надо было вставать. Он потянулся – все тело ломило – болела поясница, а голова была как в тумане – первый признак того, что скоро начнется боль.
Кофе, сигарета, сводки мировых новостей. Обычная человеческая дребедень и, как всегда, ни слова о его работе. Он хмыкнул: еще бы!
...Бабки на лавочке, поджав губы смотрели на заросшего щетиной детину лет тридцати, который спешил в их владения. Подождали, пока детина пройдет мимо них в подъезд и, как по команде зашептались:
- Этот-то к Славке из пятой опять бежит...
- Тунеядцы! - вынесла вердикт другая. - Посредь белого дня шастают... наверное, наркоманы - ходют, как ненормальные – небритые, и не здороваются.
- Во-во! Никогда я Славку из пятой не видела, чтобы, как все нормальные люди, с утра на работу ходил! А жрать-то ему, поди надо?
- Он в ночной магазинчик ходит! - пояснила первая. - Я ночью в окошко видела: полные пакеты с едой носит – небось ограбил кого... эх, в наше время... да расстреляли бы таких!
- Ага, ага! - шумно поддержали все и начали высматривать очередную жертву...
Слава открыл дверь. На пороге лыбился Сашка.
- Бабки опять обеспокоились!
- Ну их, - Слава посторонился, и Сашка прошел в квартиру.
На кухне он положил увесистый конверт на стол.
- Сегодня зарплата, - пояснил Сашка. - И премия тебе.
А какое число? - спросил растерянно Славка и, поглядев в окно удивился:
- Епрст... осень, оказывается...
Саша посмотрел на друга.
- Слушай, - помявшись, сказал он. - Мне велели тебе передать, что очень довольны твоей работой. И что беспокоятся за тебя – предлагают в отпуск на пару месяцев – в любую точку мира. Гарантируют, что будешь спать без снов.
- Посмотрим, - рассеянно кивнул Слава, массируя виски. - Аспирину надо выпить.
- Трудоголик хренов! - повысил голос Сашка. - Ты сколько спал сегодня?
- Часов пятнадцать, - расплылся в улыбке Слава.. - И скоро опять собираюсь соснуть – ты же знаешь, у родителей времени на детей не хватает – детки нервные пошли. А у тебя как?
Сашка замялся.
- Вообще-то через час моя смена, а мы с Марией в кино собирались – я ей уже полгода обещал.
- Так я и за тебя подежурю! - тут же откликнулся Славка.
- А с катушек не слетишь? - обеспокоился Сашка.
- Не, - уверил друг, - ты же знаешь, я без работы не могу. Кофейку вот попью с сигаретами – и спать.
- Если бы я не знал, что ты без работы не можешь, то устыдился бы, - проворчал Сашка. - Ты бы хоть бабу себе завел, серебряный рыцарь...
В ответ Славка только отмахнулся – маньяк труда несчастный.
А через полчаса он уже посапывал в кровати. Сашка смотрел на него и думал, что таких работников не бывает – дар его друга приходился один на милли... а черт его знает, один на сколько там душ. „Слетит с нарезки“ - думал он. Вот так вот, во сне...
- Дверь захлопни, - сквозь сон пробормотал Славка и перевернулся на живот. Все. Его здесь уже не было.
***
Даша спала плохо в последнее время и мать за нее беспокоилась. Думала, что, наверное, надо бы к детскому психологу ее сводить. Но сейчас времени не было. Она стояла и смотрела на дочурку, надеясь, что сегодня кошмаров не будет.
Но девочка опять скуксилась во сне, захныкала... надо будить. И вдруг рассмеялась счастливо и открыла глазенки.
- Что, родная? - бросилась к ней мама. - Опять страшный черный дядя приходил?
- Плиходил, - пролепетала девочка, - а потом за ним плишел селебляный дядя и победил его. И сказал, что тепель буду спать холошо...
***
Слава опять перевернулся во сне. Сегодня было неспокойно – сотням детей снятся кошмары. Серебряные доспехи были тяжелыми – это от них ломило тело при пробуждении. Черт его знает, зачем они вообще были нужны? Видимо дети воспринимали его таким. Ничего, он привык. За десять лет работы он привык и к доспехам, и к недоумению окружающих, и к одиночеству.
Он был счастливый трудоголик хренов - рыцарь, побеждающий детские кошмары.
Вне форума
Ларус
Барьер
- Скучно что-то... - потянулся Создатель.
- Как это, скучно? - возразил Собеседник. - Ваши охломоны башню надумали строить, говорят – до самого Бога, дескать, хотим... совсем обнаглели.
- И это скучно... ну построят они башню до небес – легче им станет? Стараешься, стараешься в душах у них поселиться – так нет, выгоняют. Наверху я, видите ли, где-то жить должен... скучно.
- Ну-у, я не знаю, - вздохнул Собеседник, и разговор опять завял.
Казалось, что разговаривают два близнеца. Но приглядевшись, сторонний наблюдатель мог бы заметить, что лицо Собеседника постоянно и неуловимо меняется. И мог бы подумать наш наблюдатель, что видит толпу в одном человеке.
- Что ты мне все эти хари показываешь? - сморщился Создатель. - Они и так мне уже оскомину набили. Пойдем лучше посмотрим, чем они занимаются.
...Два человека приблизились к стройке. Пошептавшись о чем-то они направились к Главному Прорабу, который орал на рабочих, как ему и полагалось по должности.
- Вам работники не нужны? - спросил один, выждав, когда Прораб проорется.
Прораб повернулся и подозрительно посмотрел на вновь прибывших:
- Вам тут не шабашка. У нас тут идея, поняли?.. Па-адаждите! - прервал он сам себя. - У меня что, в глазах двоится?
- Нет, - успокоил один, - мы близнецы просто.
- Денег не ищем, - добавил второй, - а видели сон: человек к нам пришел в белых одеждах...
- Ага, - самозабвенно подхватил первый, - и велел башню идти строить до небес...
- Сон, говорите? - задумался Главный Прораб. - Сон – это хорошо, идейно... Ну ладно, подождите здесь, я с Главным Архитектором поговорю... Только денег не просите! - крикнул он уже издали.
- А я думал, это я – Главный Архитектор, - шепнул один близнец другому, и оба прыснули в ладошки.
С минуту они понаблюдали общую суету вокруг строительства Башни.
- Ну и зачем мы сюда приперлись? - вопросил один другого. - Думаешь, здесь веселее?
- Подожди, сейчас все будет, - уверил второй близнец, усмехнулся и щелкнул пальцами.
И словно времени не стало. Стерлись только что работающие люди, Башня покрылась пеплом. Этот пепел нарастал, словно короста, стал покрываться трещинами ... И лопнул странный пепел, и мельчайшие частицы его осели на всех людях, которые появились снова.
Близнецы со стройплощадки исчезли, словно их и не было. Только никто этого не заметил...
- А вот сейчас смотри, - сказал Создатель, удобно устроившись в кресле перед телевизором.
Собеседник посмотрел на экран. Показывали знакомую уже стройку башни. Последовал крупный план двух рабочик.
- Тютюй бахты, - сказал один, указывая на груду камней.
- Чего? - растерянно произнес другой рабочий.
- Тютюй! - настоятельно повторил первый. - Зык-гызык! Ахтус!!
- Ты чего, язык прикусил? Чего хочешь-то? - опять не понял второй.
- Тютюй! Ахтус!! - начал сердиться первый и ткнул сначал в камни, а потом в тележку, которую, видимо, хотел наполнить.
- Ты, конечно, мне друг, но давай-ка без этих “ахтусов” - начал кипятиться второй. - Какая муха тебя укусила?
- Кхендрикс! Затрапка!!
- Это я - затрапка?! - угрожающе спросил второй.
- Бузуля!!! - заорал в ответ первый и сделал недвусмысленный оскорбительный жест.
- Ах ты, гад! Я тебе щас такую бузулю покажу!..
Началась драка между людьми, которые еще минуту назад отлично друг друга понимали, и даже считались приятелями.
Показали общий план. Дрались абсолютно все, пыль стояла столбом, а башня угрожающе покачивалась.
Создатель ржал впокатку, раскачиваясь в кресле и утирая слезы. Собеседник растерянно наблюдал то за картинкой в телевизоре, то за Создателем.
- Что это? - наконец спросил Собеседник.
- Барьер... - сквозь смех и слезы выдохнул Создатель.
Собеседник пригнулся к экрану, словно надеясь что-то увидеть в общей каше.
- Какой барьер? - недоуменно спросил он наконец.
- Я им языковой барьер поставил. Посмотреть чтобы, могут они без слов друг друга понимать? - пояснил успокоившийся немного Создатель. - А они – видишь, ненормальные какие... Много ли им, маленьким, надо? Все, я пошел. У них сейчас башня развалится – комедия в трагедию перерастет. Это тебе интересно будет – по твоей части...
И уже на пороге Создатель обернулся и пробормотал:
- Скучно...
Вне форума
mask
Зажигалка
Это был самый обычный кусок угля. Таких в котельную привезли целую тонну. Но кочегар дядя Вася в тот день не брал в рот ни капли. И подозрительный предмет обнаружил сразу. Спустя час вся округа только и говорила о том, что нашел Семеныч. Вызвали милицию, саперов и юных археологов из соседней школы.
Находку бережно положили на стол. На фоне черного блестящего скола отчетливо выделялся угол чего-то зеленого и непонятного. Все долго смотрели на «артефакт».
Наконец Вася решился.
- А дайте-ка мне молоток!
Ловким ударом он расколол камень на две половины. Все склонились над таинственным предметом салатного цвета. Участковый хмыкнул и наморщил лоб.
- Да это же зажигалка! Вот и надпись сбоку: « made in china»… 
Вне форума
Ларус
Про сапера
Он вышел на крыльцо школы и закурил. Плевать ему было на то, что подает ученикам плохой пример (детки нынче сами кого угодно чему хочешь научат). Зажигалку вот в угле нашли. Чуть сердце не остановилось, когда этот разолбай – дядя Вася – шарахнул со всей дури по „подозрительному предмету“.
Ну разве так можно? Зачем вообще было звать профессионалов – школу на уши ставить, если алкоголик-кочегар и так для себя все решил? И привел в исполнение на месте...
- Дай закурить, Андрюха.
Он обернулся и увидел Ивана. Молча протянул пачку. Постояли, покурили...
- Слушай, Андрюха, а тебе никогда работу не хотелось поменять? - спросил Иван.
- Каждый день, - буркнул Андрей. - Особенно, когда утром на дочку смотрю, как она в кроватке посапывает...
- Во-во, - согласился Иван. - Я когда в инженерные войска подался – молодой был, дурак, думал – пользу миру приносить буду. А как женился и дети появились – так думаю: нахрена вся эта польза? Когда не знаешь – вернешься ты к семье или нет... Как вот сегодня – чуть не обосрался ведь из-за дурака этого...
Андрей посмотрел на Ивана. И заржали оба. Просмеявшись, поняли – отпустило.
- Не знаю, зачем нам все это нужно, - помолчав, сказал Андрей. - Ну не мы, так другие саперами будут. А если те, другие вместо нас будут – еще не известно, на сколько взрывов больше было бы...
(Поле. Жара такая, что кажется, поле это не кончится никогда. А где-то сзади скулит лейтенантик. От страха скулит, потому что человек, медленно идущий впереди - единственная его надежда – не будет этого остервенелого от жары и ужаса потного злого дядьки - тогда и ему недолго останется. Но злой сапер эти поскуливания слышит краем уха – он слушает только голос, который командует ему и рявкает в самый мозг: „Стоять! Левее бери! Стоп! Мина!“ - и он должен подчиняться, и застывать внезапно на одной ноге, нелепо раскачиваясь и боясь вдохнуть, как будто лишним вдохом задействует страшную, бездумную злую силу, созданную человеком... И бежит, не выдержав напряжения, лейтенантик – вперед бежит, уже не поскуливая, а громко воя от страха. И сапер слышит, как кто-то дико орет: „Стой, сука!!!“ - и понимает, что это он орет, готовясь бежать за этим полоумным идиотом... Но голос холодно и четко командует: „Стоять!“ - и он послушно замирает, глядя, как человек впереди него пропадает в выплеске земли и огня...)
- Я тут это...
Андрей вздрогнул, очнувшись. Перед саперами, немного покачиваясь и дружелюбно мигая стоял дядя Вася. Так же дружелюбно он показал на оттопыривающийся карман ватника.
- Пойдемте, хлопнем по маленькой... за успешное разрешение проблемы. За это.. за консенсус...
- По башке бы тебе хлопнуть, - нежно сказал Иван и втоптал сигарету в крыльцо.
Консенсунс было достигнут. Втроем они пошли в кочегарку.
Вне форума
Повелитель Павлинов
Страх. MASKу посвящается.
Шел по лесу страх - зелёно-серый, мутный, противный, липкий старикашка. Бормотал себе под нос что-то и хрипло посмеивался. Полы плаща его были перепачканы грязью. Руки тряслись от нетерпения схватить кого-нибудь за горло да нагнать жути в душу. Вышел старик-страх на поляну, а там… Юные археологи копаются в большой яме. Страх обернулся бурым медведем, встал на задние лапы: – ААААААА!!! Мальчишки и девчонки, завизжав в голос, бросились врассыпную, позабыв про лопаты и ржавые кирки. А Страх-то рад-радёхонек! Аж приплясывает да песню поёт:
Ах, какой я страшный страх,
Самый страшный в мире страх,
Самый старый в мире страх,
Трах-тах-тах! Трах-тах-тах!
Двинулся страх дальше. И вдруг навстречу ему мужичок. Страх обернулся утопленником – синий, руки-ноги в тине, глаза на выкате – идёт и воет загробно. Мужичок лишь подмигнул да мимо прошел. Тогда страх сделался кикиморой болотной. Волосы грязными клочьями торчат в разные стороны, зубы кривые выпирают, слюна наземь капает. Идёт на мужика с распростертыми объятиями. Мужик смеется. «Ну, - думает страх, - надо спросить – кто таков – раз самого страха не боится!»
- Ты кто такой, человек?!
- Я-то? – усмехнулся мужик. – Я дядя Вася. Тот самый, что метеорит взрывоопасный молотком шандарахнул! Это тебе не хухры-мухры, едрит ту в пень!
Страх скорчился, запищал, надулся и лопнул. Потому что против дяди Васи он был бессилен. Сказка ложь, да в ней намёк - дядя Вася молодец!
Вне форума
Gravitskiy
КАПЮШОН
Двор жил своей жизнью. Кто-то ковырялся в песочнице, кто-то катал на веревочке грузовик, кто-то орал в форточку: "Миша домой".
А в тенистом углу под каштаном на лавочке за врытым в землю столиком сидели Петрович, Кузя, Иван и поллитра. Впрочем поллитра постепенно уходила.
А Иван не сидел, а наматывал круги вокруг стола, повторяя как заведенный:
- Фуфуфка фуфуфонку фуфила фуфюфон...
- Ссслушай, Кузя, - пьяно икнул Петрович, расплескивая из поллитры по стаканчикам. - А какая в этом всем ну практическая выгода?
Кузя посмотрел на Ивана. Ваня был молод и полон мечтаний. А еще он был помощником слесаря и мечтал стать диктором на телевидении.
- Фуфила фуфюфон, - самозабвенно бормотал он.
- Ну, вот смотри, - начал объяснять Кузя. - Выучится он, поступит... тьфу-тьфу, не дай бог... то есть это... тьфу-тьфу, дай-то бог. Будет в телевизоре говорить. Чисто и быстро. Это ж наука! Попробуй так скажи.
- Тю, тоже мне наук-ик-ука, - отмахнулся Петрович.
- Фуфуфка фуфуфонку, - словно подтверждая его слова трындел Иван.
- А ты попробуй, - обиделся за приятеля Кузя. - У него ж во рту камушки. Понимать надо. А ты вон и без камушков лыка не вяжешь.
Петрович от такой обиды даже надулся.
- Я лык-ика не вяжжу? А ну-ка...
Глаза его стали стеклянными, лицо окаменело и приобрело свекольный оттенок.
- Фуфуфонок ф фуфуфоне фмефон, - закончил в очередной раз Ваня.
- Кукушка кукушонку купила капюшон, кукушонок в капюшоне смешон, - выпалил Петрович на одном дыхании хорошо поставленным голосом.
Кузя присел в удивлении. Ваня замер с открытым ртом. На землю посыпались обслюнявленные камешки.
- Вот это номер, - восхитился Кузя. - А ну-ка еще!
- Пжжжалста, - пьяно сообщил Петрович и снова натужился, становясь похожим на свеклу.
За следующий час под вторую поллитру за которой сгоняли Ваню, Петрович вспомнил и про лавирующие корабли, и про греку с раком, и про траву на дворе. Ваня от зависти изошел на слюну и запил. Кузя чуть не лопнул от азарта и набрался. А больше всех набрался герой вечера Петрович.
В дверь собственной квартиры он позвонил. Очень не хотелось бороться с замком и показать жене, что он пьян. А так может и не догадается. Если постараться. Он поднатужился, становясь похожим на свеклу.
Дверь распахнулась.
- Кукушка кукушонку купила капюшон, - отрапортовал поставленным голосом Петрович.
- Эх, - тоскливо всплеснула руками жена. - Опять набрался.
- Зазинька, - пьяно покачиваясь замахал руками Петрович. - Я не пил. Всег-ик-го пол рюмочки...
Оплеуха вышла звонкая. Настолько звонкая, что у Петровича звенело в ушах даже тогда, когда обиженная жена выдав "хоть бы не врал" ушла, оставив его одного в прихожей.
Петрович тряхнул головой, отгоняя звон.
- Вот я и спрашиваю, - совершенно пьяным голосом пробормотал он. - Какая в этом капюшоне практическая польза?
Двор спал. Никто не копался в песочнице, никто не кричал в окно. Спал Кузя. Спал пьяный Петрович. Спала его жена. Только под серенью за врытым в землю столиком не спали. Там сидел уставший Ваня и с обреченностью повторял:
- Фуфуфка фуфуфонку фуфила фуфуфон...
Вне форума
Ларус
АРКАН
- Вот, смотри.
Любомир притаился. Весь мир для него сейчас сосредоточился на яркой зеленой поляне. Там стояли две юные особы и решали какие-то важные вопросы.
Особа постарше посмотрела куда-то наверх, прищурилась и, схватив что-то невидимое, начала из это невидимое плести, любовно пропуская между пальцами.
- Что это? - нахмурила лобик младшая. - Старшая обернулась, не прерывая процесс странного плетения и пояснила:
- Это аркан.
Младшая фыркнула и зашлась в смехе. У Любомира сердце зашлось. И тут же он вспомнил предупреждение ведуна. ( А если на землю ведьмочек ступишь – берегись тогда. Заарканят – опомниться не успеешь. Всю жизнь тогда у них под каблуком останешься).
Парень увидел, как из самого воздуха к рукам старшей ведьмочки струится тончайшая прядка, и принимает форму петельки на тонком поводке. И петелька, казалось, манила, призывно раскачиваясь... Любомир мигнул, отгоняя наваждение.
Старшая же из ведьмочек, тряхнув золотыми волосами, сказала с досадой:
- Ах, какая ты, Ная, глупая все же! Замуж так никогда и не выйдешь!
- А зачем? - безмятежно ответила молодая ведьмочка, провожая зеленым взглядом облачко (сегодня дождика не должно было быть и облачко, видимо, заблудилось).
- Как это зачем?! - возмутилась было ведьмочка постарше, но сдержала себя. - Мы – племя ведьмочек – особенное...
- Это я знаю, - досадливо отмахнулась Ная. - Бабушка, не доставай...
- Нет, не знаешь! - топнула ножкой, как оказалось, бабушка Наи. - Есть несколько племен самок...
- И это я тоже знаю...
- Так вот, - не обращая внимания на своенравную внучку, продолжала бабушка. - Самое примитивное племя – женщины. Этих хлебом не корми, а дай к кому-нибудь присосаться... хм... во всех смыслах, пожалуй... Ну да ладно. Я имею в виду, что они мужчин используют для собственной выгоды, причем думают, что мужчины им всю жизнь что-то должны. А особенно, если у представительницы племени женщин появится потомство. Тогда они начинают выпячиваться, дескать, я тебе родила, а ты нас всех корми и ублажай всячески...
Ная прислушалась.
- Другое племя – это ведьмы, - продолжала довольная бабушка. - Эти тоже мужчин используют, только в ответ вообще ничего не дают, только издеваются всю жизнь. От племени женщин хоть дети есть, от ведьм – только головные боли и уничтожение мужской личности.
- А при чем здесь аркан? - спросила Ная.
Любомир затаил воздух, боясь пропустить.
- Вот! - многозначительно подняла указательный пальчик вверх бабушка. - Мы дошли до самого главного. Мы – племя ведьмочек – золотая середина, так сказать. То есть, мы мужчин любим. И искренне им сочувствуем (ну, насколько это вообще возможно у самок). Но поскольку конкуренция огромная, то мы имеем тайное оружие.
- Это что ли? - неуверенно спросила Ная и посмотрела на полупрозрачную петельку.
- Точно! Смотри: видишь мужика, берешь аркан (он всегда должен быть с тобой), пока ему зубы заговариваешь – легонько так аркан раскручиваешь... - бабушка сопровождала слова действиями, - и – опп-а! Готово!
Аркан попал на куст, который бабушка избрала в целях обучения. На тот самый куст, за которым сидел Любомир, боясь пошевелиться.
- Ф-фу, противно как! - скорчила гримассу Ная.
- Дура ты, - проникновенно сказала бабушка, - мы ведь зачем это делаем? Чтобы представителей племени самцов сделать счастливыми. Иначе – другим достанутся...
- Не хочу так! - воскликнула Ная. - Хочу, чтобы естественно все было. Как я ему в глаза потом смотреть буду?
- Я же говорю, что ты так в девках и останешься, - пробормотала бабушка и махнула рукой.
- Ладно, делай что хочешь. Видно, маленькая ты у меня еще.
И ушла с поляны.
Ная задумчиво посмотрела на аркан, безвольно висящий на кусте и приблизилась к нему. Взяла аркан, потрогала. Странное ощущение: как будто нет ничего, а все-таки, что-то есть.
А Любомир не мог ею налюбоваться. И выпали из головы советы ведуна, и вообще все он забыл. Ная увидела молодого человека, который появился, словно ниоткуда.
- Хочешь, потренируйся на мне – предложил он ведьмочке.
Та же помотала головой:
- Нет. Так нечестно.
- Тогда я.
Любомир вырвал аркан из рук Наи и накинул его на любимую.
Да-да, не удивляйтесь, он успел ее полюбить. И они жили долго и счастливо, и у них было трое детей, а крестным отцом был дядя Вася.
Вне форума
Absolute
Облачко
Сначала в небе появилась тень. Зыбкая и бесформенная, она словно парила над горизонтом, похожая на небольшое пятнышко на белоснежной скатерти. Постепенно тень увеличивалась, расталкивая вялые кучевые облака, как милиционер, пробирающийся через толпу. Она наливалась синевой, будто спелая слива, темнела и росла, как грибы после теплого дождичка. А люди молча наблюдали за грозовым облаком, думая каждый о своем...
Художник стоял под деревом, подставив кудри легкому ветру, и задумчиво смотрел на холст. Девственно чистая ткань, нос улавливливает привычный запах краски, а в голове нет идей. Совсем. Он закрыл глаза и попытался мысленно представить пейзаж, который раскрывался перед ним, как створки раковины, расстилался веселым зеленым лугом, шелестел листвой густого леса, обрывался слева крутым речным бережком. Попытался, но перед внутренним взором появлялась только копия. Абсолютно неотличимая от оригинала копия.
Художник, вздохнув, распахнул веки. Он пришел сюда в поисках вдохновения, но пока тихое спокойствие природы навевало лишь сон, хотелось устроиться на мягкой траве, прислониться спиной к деревцу, расслабиться, отдохнуть... Какая уж тут работа! Похоже, придется так и вернуться ни с чем – без новой картины, без новых идей и образов. Жалко... Но постойте! Художник напряженно всматривался в небо, заметив среди рыхлых и белых, словно вата, облаков еще одно, отличное от прочих.
Темное облако приближалось, наливаясь силой и цветом, оно будто шагало над миром, важно взирая сверху на крохотные дома, деревья, людей, похожих, наверное, на муравьев. Оно приближалось, обещая пролиться на землю холодным дождем, тащило за собой темный шлейф, заволакивающий небо. А художник смотрел на облако, восхищенно приоткрыв рот, и думал. Ему представлялось то грозное божество, решившее напомнить о себе миру, то таинственный остров, плывущий в небе, как корабль, то...
Он окунул кисть в краску и, на миг застыв, словно памятник самому себе, начал рисовать, переносить на холст то, что увидел. Мазок за мазком, образ за образом... Теперь у художника было много идей.
Дед Егорыч, кряхтя и сердито бормоча под нос, поднялся с удобного складного стула. Хитрую штуковину привез из города его сын, в подарок, зная, как старик любит рыбалку. Привез, показал, как обращаться, но с дедом на речку не пошел, отговорившись делами. Ну и ладно, Егорыч всегда считал, что каждый должен только тем заниматься, что ему по душе. Вот нравится рыбалка – рыбачь. Не нравится – не рыбачь. А себя насиловать, лишь бы угодить кому, последнее дело...
Егорыч дотронулся до удочки, которую раньше пристроил на развилке сухой ветки, воткнутой в землю у самой воды. Глаза, окруженные морщинами, пристально всматривались в воду, внимательно следили за поплавком, пытаясь отличить пузырьки, всплывающие со дна речки, от движения рыбы. Тихо, на редкость тихо... Егорыч оставил удочку и обеспокоено глянул на небо, сразу заметив грозовое облако.
– Ох тыж... Чай рыбы тоже дождик чуят...
Старик вздохнул, мысленно сетуя на неудачную рыбалку, и стал собирать снасти. Ему еще нужно было успеть добраться до своего дома, а путь-то не близкий...
Мальчишка (самый обыкновенный мальчишка) бросал с берега в речку круглые камешки. Ему нравилось наблюдать за тем, как вздувается вода и получившийся пузырь лопается, расплескиваясь каплями, нравилось слушать сочное “Плююююююх!”, нравилось искать следующий снаряд, подбирая камешки покруглее, которые удобно ложились в руку. В другой день он охотился бы за лягушками или, выбравшись на песчаную отмель, начал бы реставрацию цепи игрушечных каналов, не обращая внимания на песчинки, забивавшиеся под ногти. Но сейчас у него не было настроения. А может, и было, но другое, задумчивое и вспоминательное...
Он давно заметил облако, темное пятнышко на фоне чистого неба. Заметил и сделал вид, что не обратил ровным счетом никакого внимания. Ну, посмотрел вверх, ну, отвел глаза, ну, продолжил бросать камешки. А уж что там на уме у какого-то там мальчишки... Кто разберет?
Плююююх. Он вспомнил книжку, которую недавно прочитал. Интересную, там на землю напали пришельцы и стали сеять разрушения направо и налево.
Плююююх. Вот если бы облако, подобно страшной машине внеземного происхождения, обрушило вниз, на деревья, поля, дома, сжигающие дотла лучи. Вот бы закипела вода в речке. Вот бы занялся алым горизонт.
Плююююх. Или нет, лучше пусть разверзнется твердь земная (эту фразу мальчишка вычитал опять же в какой-то книге и накрепко запомнил, надо ведь похвастаться перед товарищами), пусть вода выйдет из берегов, пусть пепел вулканов закроет солнце и начнется вечная зима (почему должна начаться зима он, правда, не знал, но звучало страшно и завораживающе).
Плююююх. Плююююх. Плююююх. Мальчишка еще долго вспоминал прочитанные книги, придумывая все новые и новые сценарии конца света. Камешки, которые он бросал в воду, то превращались в смертоносные истребители, то в грозный метеоритный поток, то в атомные бомбы, разрушающие все вокруг. Он бросал и бросал их, один за другим, не обращая внимания на первые капли дождя, робко упавшие с хмурого неба...
Ливень обрушился на землю шумно и сразу. Забарабанили капли по листьям, речная гладь покрылась пупырышками всплесков, все вокруг словно туманной дымкой подернулось. И деревья, похожие на мокрых куриц, и художник, спрятавшийся под раскидистой кроной, похожий сейчас на одну из своих картин. И старик, закрывший скрипучую калитку и поспешивший в дом. И мальчишка, промокший до нитки, но не прекративший своего занятия.
Дождь шел и в такт ему маленький проказник бросал в реку камешки. Он бросал их и мечтал. Мечтал, не задумываясь о том, что из этого может выйти. Ему просто было интересно и весело. Но... дождь по-прежнему был просто дождем, а облако, постепенно освобождающееся от влаги и светлеющее, просто облаком. Несмотря на все фантазии маленького мальчика. Несмотря на все то, что написано в книгах...
Как, все-таки, хорошо, что некоторым мечтам не суждено сбыться.
Вне форума
Повелитель Павлинов
ЧИСТОТА
- Чистота - залог здоровья, - прохрипел бомж Карпыч, надев дранные перчатки перед "вторжением" в мусорный бак. Воробьи устроили шумную перепалку с голубями из-за хлебной корки, а Карпыч поднатужился и открыл бачок. Из подъезда вышла аккуратная девушка в сапожках на каблуке и в элегантном весеннем пальто. В руках у неё покачивался мешок с мусором.
- О, подарок мне принесла! - радостно всхрипнул Карпыч. - Давай-давай! - он вырвал мешок из её рук. Девушка шарахнулась назад.
- Тааак... - он пошарил в содержимом. - Колбаска, три куска хлеба... Мочалка... В баню я не ходок, но сгодиться на что-нибудь. Ладо, ципуля, и на этом спасибо.
Карпыч проводил девушку взглядом и вернулся к своим делам.
- Килечка в томатном соусе, ага, вермишель еще осталась... Ага-ага..., - старик рылся в баке, сортируя находки. - А это что? Карпыч вытащил желтый пакет с надписью "Спасибо за покупку".
- Может, бумага туалетная..., - он рассматривал аккуратно упакованные пачки зелёненьких бумажек. - Мужик какой-то нарисован... Цифры... Язык буржуйский...
Тут взгляд Карпыча упал на целёхонькую банку шпрот.
- Вот молодцы! - он бросил мешок, набитый непонятными пачками бумаги, схватил консерву и поспешил обрадовать друга, который рылся в бачке у подъезда напротив.
Вне форума
Ларус
Легион
- Пап... Папа! Па-апа!
- А? - услышал, наконец, отец и оторвался от книги.
Юрка стоял на пороге комнаты. Недовольный стоял. „В школе проблемы“ - отметил отец.
- Говори уже, чего натворил, - сказал он сыну.
Недовольство сменилось возмущением. Юрка открыл рот, чтобы бурно возразить,но вдруг осекся и, захлебнувшись, вытаращился на отца.
- Ладно-ладно, понял, - усмехнулся отец, - не натворил... Рассказывай уже.
- Нам задали написать сочинение на тему: „Легион“.
- Так и пиши, - пожал плечами отец. - Я-то тебе чем помочь могу? В интернете поройся – ты на это дело мастак.
- Да был я там уже! Прочитал про легионеров, Рим, про оружие ихнее, власть... А чего писать-то?
- Их, - машинально поправил отец и задумался.
- Вообще-то, понятие легион встречается и в Библии, - наконец сказал он. - Что-то есть там... помню только фразу „И имя им (или ему) – легион“. Скорее всего, говорится таким образом о грехах людей.
- О грехах? - не понял Юрка.
Отец улыбнулся.
- Да, о грехах и ошибках человека. Ага, вспомнил, откуда! В Евангелии одном была притча о человеке, одержимом бесами. Когда Иисус спросил этого человека о его имени, тот сказал, что имя ему Легион – так много бесов в нем было. Оттуда и пошло крылатое выражение. Вообще – интересно, как с течением времени меняются человеческие представления о первоначальных понятиях, - увлекся вдруг отец.
- У слова „страсть“, например, очень много значений, но мы в большинстве случаев воспринимаем одно...
Тут он осекся и посмотрел на сына. Но Юрка, к счастью, уже не слушал и рассматривал потолок.
- Ладно, не скучай, - улыбнулся отец. - Ассоциации всякие в голову приходить начали просто.
- Па, - оторвав взгляд от потолка, сказал Юрка. - Я пойду погуляю, а потом, наверное, про полководца какого-нибудь напишу...
- Хорошая идея, - одобрил отец.
Уже на пороге Юрка сказал:
- Я там это... стекло в кабинете географии разбил... - и быстренько захлопнул за собой дверь.
- Стекло... это хорошо, - рассеянно сказал отец и посмотрел на шкаф с книгами. Нашел, где стоит Библия и начал вставать с дивана. - Как стекло разбил?! - дошло до него вдруг. - Паразит! Опять в школу мне тащиться?!
Прислушался. Юрка уже спускался по лестнице на улицу – как всегда с шумом и грохотом, перепрыгивая через три ступеньки.
- Жена в школу пойдет, - решил он, сел на диван и опять уткнулся в книгу.
Вне форума
Повелитель Павлинов
АССОЦИАЦИИ
Случилось мне, горе-автотуристу, проезжать одной глухой деревушкой под Иркутском. Дороги там совсем никудышные; моя видавшая виды "Нива", захлёбываясь грязью, кое-как ползла по бездорожью. Всему приходит конец - как пришел он маслу в двигателе. Выбравшись из "грязевой ванны", я почесал затылок, размышляя - где бы в такой глуши маслица достать? Первая же старушка с пустым ведром посоветовала:
- Та вы, мил гражденен, у Федота поспросите. Придумщик наш, штоб его с сенокосилкой черти съели... Вон тамеча изба его, - бабуля, шмыгнув носом, указала на покосившийся полубарак. Поблагодарив старушку, я отправился в указанном направлении.
- Здравствуйте! - сказал я, увидав во дворе хиленького, но довольно энергичного старичка.
- А-а-а, - протянул он, вроде бы узнав (хотя я то его знать не знаю), Проходь! - он увлёк меня за собой в дом.
- Вот скажи, мил гражденен (выражение у них такое - мил гражденен), что тебе напоминает эта... штуковина? Какие, так сказать, ассоциации рождает? - он ткнул в пальцем в устрашающего вида механизм.
- Не знаю... - пожал я плечами. - Сенокосилка?
- А-а-а, неучи, лихо вас побери! Машина это... как её... времени! - старик хитро подмигнул. - Щас испытывать будем!
- Да мне бы маслица машинного... - не успел сказать я.
Старик нажал педаль, дёрнул рычаг, покрутил финтифлюшку, тыкнул красную пупку, пнул задвижку, ударил по крышке, вставил спицу, плюнул на руки и схватился за "кривой стартер". ЧИХ! ТЫ-ДЫЩ! БАХ! БЫК-БЫК-БЫК! УИ-И-И-ИУУ! З-З-ЗДЫДЖ! ДЫЩ! ТР-Р-РЫХ-ТЫХ-ТЫХ-ТЫХ! Махина вздрогнула, затряслась, поршня застучали, шестерни закрутились, разноцветные жидкости закружились по трубкам. "Утомлённая со-о-о-олнцем..." - раздалось откуда-то снизу.
"Бог мой!" - подумал я, испугавшись.
- Если не рванёт, то всё получится! Не бзди! - услышал я сквозь шум крик старика.
БА-ДА-ДАДЖ!!! - громыхнуло что-то. Я упал на пол и прикрыл голову руками.
Кто-то прокричал на ломанном русском: "Русские свиньи - сдавайтесь!", а в ответ надрывный хрип "Русские не сдаются! А-ну, Мяхалыч, заряжай! Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!!" Затем все стихло.
- Вставай, - услышал я голос старика. Он с ликующим видом стоял рядом со мной и держал в руках стакан. - На вот, отведай... - он сунул его в мои трясущиеся руки. - Пей-пей!
Я одним махом выпил содержимое и тут же сморщился - рот и желудок обожгло что-то адски-горячее.
- Что это?! - с жалким видом просипел я.
- Это? - удивился старик. - Самогон! Первяк тысяча девятьсот сорок третьего года! Машина-то моя того... Пока только самогон может оттель доставать...
С горем пополам отыскав машинное масло, я уехал из деревушки и никогда больше туда не возвращался.
Вне форума
mask
Интим
Участковый Петр Андреевич Рощин еще с улицы заподозрил что-то неладное. Дверь в подвал была открыта. Замок сорван.
«Непорядок, однако», - подумал служитель закона и шагнул в темноту.
Освещая себе путь зажигалкой, Петр Андреевич осторожно спускался по пыльным ступеням. Впереди летело гулкое эхо шагов. Запнувшись за какой-то мусор, участковый едва не растянулся на бетоном полу. Наконец он добрался до старой обшарпанной двери. Заскрипели давно не смазанные петли. Пискнув прошмыгнула под ногами большая крыса.
В конце коридора пробивался слабый свет. Из-за угла доносились чьи-то приглушенные голоса.
Петр Андреевич осторожно выглянул и остолбенел от увиденной картины: на маленьком столике горели несколько свечей. Тут же стояла пустая поллитровка «пшеничной», А напротив, на старом облезшем диване сидели в обнимку кочегар дядя Вася и слесарь Петрович…
- Эх, дороги… Пыль да туман, - хриплым низким голосом тянул Василий.
- Холода, тревоги. Да степной бурьян.- Гнусаво подпевал Петрович.
- Это еще что за народный фольклор? – Строго спросил участковый.
- Андреевич, ты прямо как моя жена, - немного запинаясь – сказал дядя Вася.
- Чем вы тут занимаетесь? Опять пьянку организовали?
- Да ты что, не видишь? – вступил в разговор Петрович. – Мы же тут утечку устраняем. Ты бы лучше помог, а не ворчал.
- Вижу, как вы ее устраняете. Сворачивайте свой передвижной бар и расходитесь!
- Мы по чуть-чуть и по домам, - пообещал Василий.
- Огонь не оставьте, а то придется еще и пожарных вызывать! – Сделал последнее замечание Петр Андреевич и, вздохнув, полез из подвала на волю.
Василий грустно посмотрел ему вслед и сказал:
- Вот блин, весь интим испортил.
Вне форума
Gravitskiy
ТЕМНОТА
Сначала затрещало, потом хлопнуло. Не выдержавшая перепада напряжения лампочка прощально звякнула осколками о стены и ступени. И в подъезде стало темно.
Темнота. Валька сидел под лесенкой и ждал когда его найдут. Играть в прятки было весело. Еще пол часа назад было весело. Но сейчас он, кажется, переиграл всех и самого себя. Надо ж было так спрятаться, что его никто не смог найти. Интересно, его еще ищут? Или уже перестали?
Валька собрался вылезти из-под лестницы, но замер, почувствовав в темноте чье-то присутствие.
Темнота. Она не требовала объяснений или стеснений. Она сама все объясняла, снимала все ограничения. И Коля неумело, хоть и не догадывался о своей неумелости, присосался к Лизе. Именно присосался. По-другому это подобие поцелуя трдно было бы назвать, будь здесь посветлее и увидь молодых людей кто со стороны. Коля не знал о спрятавшемся под лестницей соседском мальчишке, да и не хотел знать. Лиза не смазала по физиономии. Коля почувствовал, как его накрывает волна чего-то безрассудного, безумного, дикого. Рука метнулась под блузку и принялась нащупывать застежку лифчика. Хотя спроси Колю, зачем ему это понадобилось и чего он ждал от Лизы в темном подъезде дальше, он не смог бы ответить. Внизу скрипнула дверь. Лиза вырвалась из Колькиных объятий и в мгновение преодалела два лестничных пролета.
Варвара Михайловна вошла в подъезд. Свет от дверей выхватил фигуру Кольки, упершегося горячей головой в холодную стену. Скрипнуло, хлопнуло и подъезд снова погрузился во мрак.
- Здравствуй, Коля.
- Здрасьте, тетя Варь, - хрипло отозвался юноша.
Сверху двумя пролетами выше щелкнул замок, едва слышно раскрылась и закрылась дверь.
- Темнота - друг молодежи, - усмехнулась Варвара Михайловна и полезла в почтовый ящик. Замок был старый, знакомый и открыть его тетя Варя могла в любой темноте.
Когда на лестнице стало тихо и все разошлись, Валька вылез из своего убежища. Сердце стучало так, словно его застали за чем-то нехорошим. Хотя, видит бог, ничего непристойного он не делал. Только в прятки играл. Доигрался.
На лестнице Вальку накрыла жаркая волна. Наверное та же волна, что еще недавно с головой накрыла Колю. Повинуясь этому дикому необузданному Валька вытащил из кармана маркер и начал чирикать на стене недавно услышанную фразу, таившую в себе какой-то запредельный смешной и страшный смысл, о котором не говорят вслух, а только молча хихикают.
Скрипнуло. Валька вздрогнул и со всех ног бросился вверх по лестнице. За то время, что Лиза проскочила два пролета, Валька успел покрыть четыре.
Прежде чем закрылась дверь, Дмитрий Юрьевич успел оценить свежее графити.
"Тимната - друг молодежи" - было старательно выведено на стене.
- Темнота, - мрачно усмехнулся старый школьный учитель словесности. Дверь подъезда скрипнула, хлопнула, и к чему относилась фраза Дмитрия Юрьевича так и осталось загадкой. То ли он усмехался наступившему мраку, то ли оценивал грамматические способности юного художника, изукрашивающего стены.
Скрипнуло. Хлопнуло. Снова скрипнуло. Металлически. С таким звуком раскладывают старую стремянку. Зазвякало. Темнота наполнилась скрежещущими и топочущими звуками. Кто-то грязно выругался. А потом вспыхнуло.
Электрик сощурился от яркого света и, прикрывая глаза рукой, принялся спускаться со стремянки.
- Да будет свет, - пробурчал он, складывая стремянку.
Свет горел не долго. Ночью лампочке стало не по себе. Она заморгала нервно, словно ее бил озноб. Затрещало, хлопнуло. Не выдержавшая перепада напряжения лампочка прощально звякнула осколками о стены и ступени. И в подъезде снова стало темно.
В старых подъездах почти всегда темно. А этот был достаточно стар, чтобы помнить и юную Варвару Михайловну целующуюся в темноте на лесенке, и маленького Дмитрия Юрьевича, прячущегося под ней и выцарапывающего на стене надпись с тремя ошибками...
Вне форума
mask
Башмак
Гордость боевого флота крукатурянцев, линейный корабль «Всепоглощающий» вошел в искомую звездную систему.
Адмирал Бебейдодыр посмотрел на голубую планету на экране и сказал:
- Прежде чем начать массовое вторжение пошлите лучшего разведчика. Мы должны знать, какая опасность угрожает нашим войскам.
- «Рыжий» готов! - Доложил генерал.
Посадочная капсула отчалила от громады звездного крейсера. Спустя еще несколько минут группа звездных десантников высадилась рядом с высокими горами странной кубической формы.
Передвигаясь перебежками, отряд проник внутрь одного из непонятных образований. Исполинские размеры помещения, шум работающих механизмов. Все это настораживало… И вдруг, прямо перед бойцами возникла гигантская фигура живого существа. Монстр стремительно приближался.
- Отступаем! – В панике заорал командир. – Немедленно сообщите на корабль. Планета опасна! Отменить вторжение!
Адмирал «Бебейдодыр увидел, как в воздухе над десантниками возник военный катер неизвестной конструкции. Тела разведчиков с хрустом смялись и картинка исчезла…
Дядя Вася устало вздохнул и преступил к ужину. Но едва он успел сесть за стол, как заметил в углу комнаты целую кучу рыжих жуков. Как назло под рукой ничего не оказалось. Только старый драный башмак.
- Опять появились… Ну, ничего, завтра куплю «Дихлофос» и всех вытравлю. – Приговаривал Василий, добивая последнего таракана…
Вне форума
Ларус
Вечная борьба
В полудреме, в полусне приходят подчас видения, мысли, звуки... Даже не видения, а их отзвуки; не мысли, а неясные их тени, которым не положено воплотиться в образы; и не звуки, а отзвуки – сомнительные, как аромат чего-то пережитого или несбывшегося.
Царство Морфея – оно такое. Зыбкое и неочевидное и, в то же время абсолютно реальное. Только необъяснимое...
И он уже качался в люльке Морфея и забывался сладостно, надеясь, что на сегодня, хотя бы за краткое время вечная борьба дала ему передышку...
- Бззз... - тоненько и издалека.
И словно крикнул в ухо кто-то:
- Проснись!
Дрема уходила неохотно, надеясь, что ее владельцу только почудилось, что он проснулся. Но он лежал уже напряженно, надеясь уловить, откуда идет звук, чтобы прихлопнуть гада.
- Бззз... - он затаился.
- Бзззз! - вот, совсем рядом!
Звонко шлепнули ладони, разбивая воздух и ночную тишину. Он прислушался. И у самого уха нагло протренькало:
- БЗЗЗ! - как смех.
Не выдержав, залепил себе по уху. И застонал от собственной глупости и от боли.
Жена, не проснувшись, заворчала:
- Дай поспать...
- Извини, - шепотом сказал он ей, зная, что она все равно не вспомнит ничего наутро. - Комары достали...
Ухо болело и звенело одновременно. Он потер его раздраженно, думая, как поступить. Комар, видимо притаился. И подумалось с удивлением: какая скотинка эта маленькая, а сколько от нее хлопот. Ну ладно бы только кусали – так ведь звенят, сволочи!
Не дождавшись очередной реплики ночного врага он опять ступил в зыбкие владения сна. И во сне пришли к нему полузвуки – полуразговор.
- Совсем совести нет у вас, - говорил кто-то тончайшим голоском. - От вас, женщин, все беды...
- Отвяжись, - говорили развязно в ответ, - дурак пьяный, опять нектару нажрался!
- И че? Ик! Мы пьяницы – не отрицаю, все – потомственные алкоголики... Так ведь нам природа сама дает пить, понимаешь? А вы – кровь пьете... вампирши. Мучаете всех. А из-за вас нас ругают... Обидно...
Он услышал, как кто-то почти неслышно залился пьяными мужскими слезами. Голосок продолжил:
- И говорят: комары, мол, сволочи... комары достали... убивают, где увидят... А все – из-за вас, женщин!
- Нажрался... - насмешливо протянула в ответ самка. - Ты завтра опять нажрешься, новую себе заведешь, и ей будешь в жилетку плакаться... А я умру. Ради потомства. И половина из них будет алкоголиками, а другая половина – вампиршами, которых все ненавидят.
И сказано это было без пафоса – просто как констатация. И слушатель-человек вдруг сжался, подумав, что вечная борьба – она у всех, не только у него.
- Бззз... - в который раз прозвучало над ухом.
Он услышал сакраментально-пьяное:
- Я вас всех помню! Ик-ккк! И любблю!
И беспрекословно выдержал короткий, незаметный почти укол, паузу и удаляющееся, прощальное „Бзз“...
И заснул, наконец, почесывая изредка щеку.
Вне форума
mask
Борьба
- На помост вызывается борец Василий Васильевич Васильев.
Голос заглушил шквал оваций. Болельщики кричали на весь зал:
- Василий давай!
- Сделай его!
- Ты лучший!
- В это время на дохё вышел соперник. Василий увидел перед собой массивную толстую фигуру японского атлета. Вес его зашкаливал далеко за сто килограммов.
По команде гёдзи борцы сошлись. Поединок начался.
Каждый старался схватить своего оппонента за доступную часть тела или вытолкнуть из круга.
Василий извернулся и неожиданно нырнул под пузатого японца, проведя одновременно подсечку. Но хитрый йокодзуна хоть и потерял из виду соперника, на ногах устоял. А в следующую секунду Василий молниеносным приёмом бросил через бедро японца прямо в зал. Чемпион Японии был повержен. Все болельщики вскочили и стоя аплодировали восходящей звезде сумо.
- Победил Василий Васильевич Васильев, - объявил диктор. – Да здравствует новый…
- Вась вставай, на работу опоздаешь, - услышал сквозь сон Василий голос жены.
Вне форума
Ларус
Лес
Михаил увидел, что горы начали чуть-чуть виднеться над лесом. Первый знак, который он не мог пропустить. Он вышел из машины и поежился от прохлады и от предчувствия охоты.
Михаил вовсе не был из тех идиотов, которые ходят в лес, чтобы нажраться и оторваться от опостылевших жен и бытовых забот. Он был охотником настоящим, был ловцом-одиночкой. И лес поэтому считал только своей собственностью, и ревновал его к пьяным дуракам, которые нарушали серьезность обстановки.
...Он шел где-то более часа. Гор уже не было видно – вокруг было зелено и тихо. Но Михаил знал, что тишина эта коварна – знал, что лес никогда не перестает жить собственной, отдельной от человека жизнью. Как знал и то, что он может подчинить эти жизни леса своей воле. За этим он и приходил сюда. Не было случая, чтобы он возвращался домой без добычи. Он шел легко и бесшумно по звериным тропам, которые мог увидеть, наверное, даже в темноте. По крайней мере, ему нравилось так думать.
Охотник остановился. Что-то ему вдруг послышалось... И тут же, без перехода, рот заткнули мягкой лапой, обняли крепко – не пошевелиться... Ни времени, ни возможности на реакцию ему не дали.
- Смотри, - велел ему чей-то сочный бас, и перед Михаилом в зеленой массе вдруг развернулся экран.
Ничего не понимая, он уставился на него и увидел...
Увидел, как жена и дочь спят безмятежно в утреннем полумраке („Миша-мышка - часто она ему повторяла – принесешь из леса мишку“ - и смеялась...). Увидел, что над кроватью стоят два незнакомца с ружьями – дернулся было, но голос опять повторил:
- Смотри.
Отстраненно сказал, без эмоций. А он не хотел смотреть – и не мог не смотреть. Что-то с ним стало – и весь он обратился в зрение, не чувствуя уже своего тела.
Жена, вздрогнув, проснулась. Увидела незнакомцев, прикрыла маленькую Женю и спросила тихо:
- Кто вы?
- Мы – охотники, - безлично и спокойно сказал один из тех, что с ружьем.
- Как? - не поняла жена.
- Хорошая добыча, нежная, - обернулся второй к товарищу.
- И легкая, - согласился первый.
Михаил дернулся и замычал. Он вдруг понял, что должно произойти. Но остался на месте, не в силах противостоять лесу, который не отпускал.
- Смотри, - возразил ему голос.
Жена начала вставать с кровати и, задрожавшей рукой натянула на дочурку одеяло.
- Пожалуйста, - всхлипнула она, - возьмите все – деньги, со мной сделайте, что хотите – Женюшу только не трогайте! Умоляю! - и зажала рот, чтобы не разрыдаться, не испугать ребенка.
- Нет, что вы, - возразил охотник, - нам деньги не нужны. Да вы не беспокойтесь, у нас и лицензия есть... Все по-честному. Просто акция по контролю популяции. А то, вас много стало – вот на нашей планете и дали разрешение людей отстреливать...
...Михаила накрыло что-то тяжкое, не давая дышать. Мир сузился, не стало видно леса – осталось ощущение, что в уши натолкали ваты...
Вечером он сидел на кухне и смотрел на полную рюмку водки. Не пилось. Жена попробовала было пошутить: „И на старуху бывает проруха – первый раз без добычи вернулся!“ - но посмотрев на белое его лицо осеклась и тихонько вышла из кухни.
- Папа, а ты принес зайчика, как я просила? - Женька бесцеремонно забралась ему на колени.
- Зайчика? - очнулся отец. Уткнулся в легкие жиденькие волосенки и почувствовал, что они становятся теплыми и мокрыми от его слез. И заговорил, задыхаясь:
- Зайчика мы вместе с тобой принесем, родная... Завтра купим в магазине и заботиться о нем будем...
Вне форума
Повелитель Павлинов
ГОЛОС
Президент поднялся на подиум, окинул мрачным взглядом конференц-зал, положил заготовленную спич-райтерами речь на трибуну и кашлянул. Предстояло объявить об отмене пенсий, пособий и льгот. Решение тяжелое, но необходимое для дальнейшего существования государства. Сотни журналистов, сотни телекамер, тысячи микрофонов и диктофонов - всё замерло перед выступлением первого лица.
- Итак, я принял решение... - [b:5007f3251a]голос[/b:5007f3251a] президента дрогнул. - От...ме... ни..ть... - каждый слог давался ему с огромным трудом, словно то были не звуки а огромные булыжники. "Что за хрень-то такая..." - промелькнула мысль в голове у генералисимуса.
- Я-ба-ду-ба-да... - вырвалось у него. Все присутствующие удивлённо переглянулись. Ответственные за прямой эфир забились в конвульсиях.
- Петька, смотри-ка, работает штуковина! Я же говорил... - президент покрылся мелким бисером пота. - У нас на райоооне, не звонЯт, а звОООНят! Смотри, он даже петь может!
- Уходим на рекламу, - траурным тоном объявил помощник президента.
- Не могу, - проскулил эфирщик, - зациклено всё! Если уйдём - потом уже вообще не выйдем в эфир!
- Я хотел бы поздравить свою маму, Валентину Михайловну, с днём рождения! А ещё передаю привет 5 "Гэ" классу, и Петьке из сорок четвёртой... Ну погоди, Петьк, ну отвали, дай еще сказать... Это... Я за мир во всем мире! Россия - чемпион!
- Уходи нахер из прямого эфира!!! - коброй зашипел помощник президента.
- Ой... - эфирщик побледнел. - Пульт накрылся... В ручную надо...
- Я тебе, гадина, руки оторву и вставлю туда, где им самое место!!! - помощник президента по связям с общественностью покрылся бурыми пятнами. - Пошел, скотина, пошел! - он схватил обмякшего эфирщика и смачным пендалем вышвырнул из аппаратной.
- А теперь... - голос президента несколько изменился. - Я спою для своей мамы, Ирины Ивановны, песню... А-ААди-и-и-нокая ветка сирени-и-и-и-и... У-у-у-у те-е-еебя на столе стояла-а-а-а... Не.... не эту, другую... А, ладно! А Витька любит Верку из 5 "Б"! Ха-ха-ха! А географиня, Зоя Васильевна, крыса и чмо... Она берёт деньги за оценки. Милиция, приедте и заберите её в тюрьму! Ну ладно, всем пока... С вами были Пятак и Витёк!
- Пяяятааак и... Виииитёёооок... - записал глава ФСБ.
- Блин, прикольная штукенция! - воскликнул Витёк.
- Ато! Пойдём, положим обратно. - Петька отнял у Витька прибор и протёр его рукавом. - Если дядя Вася узнает, что мы её трогали - кабздец нам.
Вне форума
Gravitskiy
[color=darkblue:bb63af57ad][i:bb63af57ad]На деревню к дедушке[/i:bb63af57ad][/color:bb63af57ad]
Миша взял название сочинения в кавычки и поставил точку. И это все, что получилось сделать с несчастным дедушкой за пол урока. Что писать про мальчишку, крапающего письмо своему деду, Мишка не знал. То есть до урока мысли у него были. А сейчас почему-то растерялись. И Миша испытывал настоящие муки творчества.
Мальчик оглядел класс. Все чего-то пишут, как пишущие машинки. Вон Ирка Мелехова старается. Уж эта точно пятерку получит. Боря выводит буковки ровные, как в прописи. У него и слова ровные, и предложения, все ровное и уверенное, как в учебнике. Твердое, на твердую четверку. Да ему за один его почерк меньше четырех не поставят. А мысли? Да что мысли! Кому они нужны?
Вон Гришка Агафонов, двоечник. На коленях учебник и уж на трояк он с этого учебника чего-нибудь да скатает. Знает ведь, что и откуда списывать. И Мелехова знает. Только в отличие от Гришки у нее учебник не на коленках, а в голове. Она его кажется еще в начале года зазубрила. Да добавит пару предложений из того, что Светлана Павловна говорила, вот и пятерочка в кармане.
- Гуляев, - голос Светланы Павловны прозвучал как раскат грома. - Ты списать надеешься? Зря. Работай своей головой.
Учительница, бороздившая межпартовое пространство пришвартовалась к Мишкиному столу и брезгливо посмотрела на чистый лист.
- Учтите, - назидательно сообщила она на весь класс. - Кто списывает, я вижу. И оценка будет соответствующая.
Агафонов вздрогнул и втянул голову в плечи. Мишка усмехнулся. Видит она, как же! Вот Гришка сидит за первой партой и нагло списывает. И ничего Светлана Павловна не увидит. Потому что то, что под носом никогда не видишь. Вот если б Агафонов "на Камчатку" уселся, тогда да.
А списывать, да все они списывают. И отличники, и хорошисты, и двоечники. Кто насколько запомнил, тот настолько и списывает. Вот Мишка бы тоже списал, ведь он знает, чего хочет прочитать в сочинении Светлана Павловна, урок-то он хорошо слушал. Вот только писать то, что говорила учительница не хотелось. Фальшиво оно как-то звучало. Как будто Светлана Павловна тоже у кого-то списывала, когда рассказывала им про селедку, "ейную харю мне в морду" и мальчика с дедушкой.
То что она говорило было твердо, как в учебнике, и округло, как Борькин почерк. Но выглядело это объяснение так, будто Светлана Павловна никогда не была маленьким мальчиком, и никогда не мечтала, чтобы ее откуда-то забрали. А вот Мишка мечтал. И писал такие письма. Сам. Не на бумаге, а в голове. Когда ему очень-очень хотелось, чтобы папа с мамой вернулись из своей трехмесячной командировки и забрали его домой.
Может быть от этого знания Мишке казалось лживым все, что говорила учительница. И он хотел написать об этом, но эмоции захлестывали и мысли путались...
Урок оборвался резким дребезжанием школьного звонка, а Мишка так и не написал ничего кроме названия. Так и сдал тетрадку с пустотой вместо заготовленных заранее чужих мыслей, как сделали остальные двадцать девять.
Через два дня тетрадка вернулась с жирной единицей.
Мишке было обидно. За что? За то, что не смог собрать свои мысли за сорок пять минут? Или за то, что отказался пересказывать чужие?
Обида жгла изнутри навевая мысли о заговоре против него и против способных мыслить самостоятельно. Мишка надулся и с детским максимализмом пообещал когда вырастет стать писателем, чтоб Светлана Павловна поняла, кому она ставила единицы. И тогда она вспомнит и эту единицу, и этого злосчастного "дедушку" на деревню к которому так и не дошло письмо.
Солнце шпарило, словно молотом вбивая в голову мысли о море и пляже. Слишком жарко для мая. Слишком рано для отпуска. Мишка прогуливался вдоль школы со старенькой учительницей.
Под мышкой он держал книжку. Подарок Светлане Павловне. Это был не первый его роман, но подарить старой учительнице хотелось именно его. Почему? Может потому, что на обложке значилось "Михаил Гуляев "Выкуси!" ?
- Светлана Павловна, а помните, как мы сочинение писали "на деревню к дедушке"? Вы мне тогда еще кол поставили, - издалека начал Мишка.
Светлана Павловна подслеповато сощурилась и улыбнулась :
- Что ты, Мишенька, это ж когда было. Разве ж все упомнишь?..
Вне форума
Ларус
"Дедушка"
- Вставай, вставай, штанишки надевай! - пропищал в динамики голосок. - Вставай, вставай, ля-ля-ля, солнышко проснулось - тебе тоже пора! Ура!
Митя вскочил, как ошалелый, с кровати и побежал, путаясь в одеяле к столу, на котором лежал пульт от музыкального центра. Он почти выиграл забег, но у самого стола окончателно запутался и рухнул, успев прихватить пульт.
- С добрым утром, спринтер, - изгалялся голосок. - Доброго утречка те.. - Митя, тыкая беспорядочно в кнопки, успел выключить звук.
Закрыл глаза, стиснул зубы, чтобы удержать всякие нехорошие слова в адрес добрейшего существа на планете. Успокоившись немного, приоткрыл один глаз и посмотрел на стол с компом, где находилось существо.
Существо обеспокоилось. Но не падением Мити, а тем, что микрофон, возможно, сломался. Существо вытягивало шейку, озабоченно дуло в микрофон и похлопывало по нему ладошкой.
Мите стало смешно. Он понаблюдал, как существо побежало проверять и дергать тонкий кабель и, сжалившись, опять включил звук.
Послышались тонкие причитания:
- Сломалось... надо же... Митька ругаться будет... опять в рупор орать придется – голоса никакого не осталось, - последние слова маленький сказал уже, приблизившись к мембране. - Ой! Работает! - обрадовалось существо и, набрав воздуха, заорало:
- Митька, привет! Кофе вари-наливай!
Митя выпутался, наконец, из одеяла и прошлепал к компьютеру. Вот ведь, на свою голову придумал он вчера, как облегчить муки маленького. Микрофончик для компа пошел купил, показал, куда говорить... а с утра чуть от разрыва сердца не помер.
- Пухи, - сев на стул сказал он маленькому. - Я тебя вчера предупредить забыл... я с детства будильники ненавижу. Ты молчи, пожалуйста, утром – я тебя умоляю!
- Извини, - сказало пушистое существо, - кофе давай, а потом я тебе тако-о-е покажу!
Пухи подпрыгивал от нетерпения. Явно его распирало от желания поделиться. Митя кивнул, зная, что с существом бесполезно спорить и пошел на кухню.
Наливая воду в джезву и выполняя другие привычные действия по приготовлению кофе почти машинально, он вспомнил, как появилось существо. Месяц назад, в жарком и душном июне, разразилась гроза. Он тогда, наплевав на все предупреждения о молниях и на собственную безопасность, стоял у раскрытого окна и смотрел на черные тучи и капли, колотившие по улице – радовался стихии вобщем. Очередная молния распорола небо. Он начал считать: „...три, четыре, пять“ БАБАХ! - раздалось с неба и совсем близко. И Митя, не успев ничего осознать, получил в лоб. Да так, что сел на задницу, схватился за лоб и начал озираться.
В свете очередной молнии он увидел, что на полу лежит какая-то круглая серебристая штучка. Он подполз осторожно и увидел, что штучка – даже не круглая, а слегка приплюснутая, с двумя створками – как карманная пепельница. Митя „пепельницу“ взял, поддел створку ногтем, и она неожиданно легко открылась. Внутри и сидело существо.
Маленькое – сантиметра два в высоту и длину. Уши длинные, как у зайца, но не торчком, а висящие. Круглые темные глаза, нос – хоботком, ручки, как у обезьянки, а ножки – как лапки котенка, с подушечками. И пушисто-серое. Сидело существо и улыбалось.
Так у Мити появился Пухи. Пухи был инопланетянином и, как водится, путешествовал он совсем не на Землю, а куда-то там еще – из своей далекой и неизвестной людям галактики в другую, какую же неизвестную. Но сломалось чего-то в его кораблике и упал он прямо на Митю, и тут же принес свои извинения на чистейшем русском.
Восприятие у этих инопланетян было такое – все с ходу прямо схватывали. Митя был не против того, что Пухи у него поживет, пока кораблик не починит. Поселился Пухи в цветке, что стоял на столе с компом, попивал нектар и рассказывал Мите о своем житье-бытье на родной планете. Только к кофе пристрастился очень. Каждый день пил по наперстку, уверяя Митю, что здоровью его это не вредит...
- Вот тебе, - сказал Митя, ставя наперсток с кофе на стол. - Давай теперь, показывай, что у тебя новенького?
Но Пухи не торопился. Он подул на кофе, осторожно обмакнул одно ушко в напиток, зажмурился, кайфуя, - значит, угадал Митя с пропорциями кофе и сахара. У Пухи уши, кроме органов слуха, были еще и как бы „языком“ - вкус распознавали.
- Я тебе жену сейчас показывать свою буду, - наконец сказал довольный Пухи в микрофон.
- Ты же, вроде холостой! - удивился Митя и обжегся кофе. Высунув язык и часто дыша он смотрел, как Пухи побежал цветочному горшку, и выбежал оттуда уже с...
Митя схватил лупу, чтобы разглядеть получше. Да, это было такое же существо, только шерстка у него... хм... у нее... была нежно-голубая, блестящая.
- Вот, прилетела моя ненаглядная Мила, - сказал Пухи, смахивая ушком слезу умиления. - Соскучилась – и прилетела.
- Так у тебя теперь кораблик есть? - уточнил Митя.
- Нет, - помотал головой Пухи, - у нас девочки могут сами летать в космосе. Если любят очень.
- П-поздравляю, - растерянно сказал Митя. - Надеюсь, вам у нас понравится, - обратился он к жене Пухи. Та засмущалась и убежала за горшок.
- А тебе сегодня не на работу? - спросил Пухи.
- Выходной, - кивнул Митя.
- Давай тогда праздновать мою свадьбу! Ты же мне – как отец родной. А скоро – дедушкой, получается, станешь! У нас с Милой детки будут.
- Дедушкой... - растерянно пробормотал Митя. - Это, действительно, надо отметить...
- Ты, давай, думай, как отмечать вечером будем – мне кофе, тебе – пивка, - распорядился Пухи, - а я – к жене.
Существо ускакало за горшок. Митя проводил его взглядом и решил, на всякий случай, из комнаты удалиться.
Вышел на балкон, отпил кофе, просмаковал первую за день, самую вкусную затяжку... Новое какое-то ощущение возникло, которое Митя смог выразить только одним словом:
- Дедушка... - и заулыбался, выпустив дым.
Вне форума
Dezertyr
Пыж
Мир перевернулся несколько раз и небо с землей поменялись местами. Вертикально вниз ползли столбы чёрного дыма пожарищ и кольца белого ружейного дыма.
Мир был грязным, как и всегда, только теперь грязь эта была ближе. Она была надо мной. А ещё грязь была внутри меня, липкая и солёная, теперь она вырывалась наружу и смешивалась с грязью внешней, становясь темно-бурой.
Я лежал на поле нашего поражения. На поле моего поражения. А на меня, ровной шеренгой, неумолимо надвигалась небесномундирная смерть.
Они были победителями, шли довольные и гордые, по пути неся раненым милосердие на острие своих пятнисто-красных штыков. Они подходили ближе, ближе. Я зажмурился и услышал, как сталь с чмоканьем входит в тело. И только через пару минут осознал, что тело было не моё, а моего соседа. Смерть прошла мимо. Пока...
Не знаю, сколько я так лежал, мне казалось - вечность. Но силы стали возвращаться и я смог повернуться на бок. Синемундирные выстроились недалеко, ко мне спиной, лицом к холму. Их было много. Слишком много. Они стояли перед холмом, а на холм въехал на своём вороном коне ОН.
Я никогда раньше его не видел, но точно знал этого человека. Маленький и тщедушный в огромной треуголке. Мир вдруг оглох от дружного крика десяти тысяч глоток: "Да здравствует Бонапарт!" А затем погрузился в омут тишины, и говорил только ОН.
Он говорил долго, а армия внимала, раскачиваясь в такт его словам. Он гипнотизировал, говорил о новых победах, и каждый был готов прямо сейчас отдать за него жизнь.
Я сделал ещё одну неловкую попытку сдвинуться и упал на своего мёртвого товарища. Рука легла на холодный ствол винтовки. Из тёмной и гулкой пустоты подсознания всплыла одна только мысль: "Один выстрел, одна смерть - конец многим войнам".
На поясе моего бывшего собрата по оружию я нашёл бурдюк с порохом. Несколько пуль было у меня. Но, разумеется, вокруг не было ни одного войлочного пыжа, ни, тем более, шомпола.
Стрелять без пыжа - большой риск. Если свинцовую пулю сплющит в стволе...
Но не было времени об этом думать. Я оторвал кусочек мундира и запихал его в дуло. Несколько раз стукнул прикладом по земле. Никто этого не заметил. Навел винтовку.
"Один выстрел, одна смерть - конец..."
Мир загорелся белым пламенем и исчез раз и навсегда во вспышке винтовки, выстреливший из казённой части.
Конец.
Вне форума
Повелитель Павлинов
Бифидок
- Мужикыыыы... - пронзил холодное утро нечеловеческий рёв. У Петро выпал из руки надкушенный пирожок "яйцо-лук", Василич с опаской потянулся за лопатой.
- Мужикыы... - из-за трактора зигзагообразной походкой вышел дядя Вася. Эволюции потребовались миллионы лет, чтобы из обезъяны сделать человека, а дядя Вася всего за неделю безпробудного пьянства мог из человека превратиться в обезьяну.
- Трубы горят... Умираю, мужикы дорогы моы... - дядя Вася прослезился, сжав в горсть на груди драный тельняк.
- Тьфу ты, чёрт! Напугал! - сплюнул Василич.
- Мыж в завязке, Вася! Чем мы тебя похмелим? Соляркой что ли?! - рыжебородый Петро сжалился над терзаниями бывшего собутыльника.
- Да хоть жидкостью от пота ног! - еще пуще взалкал страдалец.
- Иди-ка, там в тракторе Бифидок есть. - покручивая ус, сказал Василич. - Мне моя старуха в дорогу дала. Говорит, для желудка полезно. А раз полезно, знать, тебе поможет.
- Ой, спасибо, Иисусы вы мои! Век помнить буду! - дядя Вася едва ли не на карачках пополз к трактору. С того самого момента его больше никто не видел. Три дня и три ночи дядя Вася не появлялся в селе. Отыскал его местный участковый, делая обход колхозного поля.
- Яж Ваську-то нашел! - учасковый Фёдор снял фуражку и утёр красную морду. Мошки норовили шлёпнуться в его потное, жирное лицо, ибо для них это было верхом наслаждения.
- Да ну?! - удивился Петро. - Гдеж он был?
- Не знаю, но говорит вот что. Мол, куда ни пойду - везде забор земляной. ТРавы на нём растут, цветы, и даже морква со свёклой! Я влево - и там забор, я в право десять шагов - и там забор! И вверх и вниз - везде, говорит, земляной забор! Допился! Я его в клетку посадил. Уважаемый ведь человек, изобретатель, умный страсть как. Пускай посидит, авось перегорит.
- Да не было там никакого забора! - послышался голос Василича. - Это он у меня из трактора бутылку экспериментальных удобрений стыбрил. Они в бутыль из под "Берёзовки" были налиты, а этот дурак подумал, что водка.
- Ну стыбрил. Ну выпил. А забор то тут при чем? - удивился участковый, смачно хрустнув колхозным огурчиком.
- Я трактор уже загонять хотел, смотрю - Вася наш раком по полю ходит и землю трогает. Эка, думаю, его вшторило! Ученый успокоил, сказал, что удобрение видения вызывает, но не смертельно. Само выйдет естественным путем...
- Тысяча святых всея Руси... Спаси и сохрани...Чтож это... Чтож это... - крестился дядя Вася в туалете, наблюдая сияние в отхожей дыре.
Вне форума
_Лентяй_
ЙОДЛЬ
- Господин Йодль, к вам пришли.
- Пускай убираются вон, я никого не жду.
- Но господин Йодль, они утверждают, что им назначено.
- Мало ли, что они утверждают. Вон – значит вон!
- Господин Йодль, они настаивают.
- Хорошо, спросите, что они хотят.
- Они хотят вас повесить.
- Ах, да совсем забыл… Хорошо, сейчас спущусь.
И на рассвете шестнадцатого октября сорок шестого года бывший начальник Штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта генерал-полковник Альфред Йодль был повешен.
Вне форума
