|
ЧЕТВЁРТЫЙ РИМ
Огромные портреты Брежнева,
В них всюду упирается твой взгляд.
Шесть соток как спасенье...Вот подснежники
Уж появились. Огород и сад.
Пивная в чём-то род предпринимательства,
Хоть сивоморды мужики вокруг.
Черёмуха...Весна, как обстоятельство
Собою расширяющее круг.
Круг жизни! Что у нас от Византии?
Вот вера наизнанку — мавзолей,
Как антихрам, и мощи те гнилые.
И толстые тома вождей.
Свой пантеон святых — гражданской, видишь,
Герои и второй войны, и проч.
Книг не достать. Иные учат идиш.
Духовная укоренилась ночь.
Кругом враги! И лжива пропаганда.
А спорт в почёте — выше всяких сил.
А в цирке интересна клоунада.
На кладбище любом полно могил.
Есть чёрный рынок, там купить возможно
Товаров много. Варианты есть.
Четвёртый Рим качается. Тревожно.
Боимся, знаем — гибель: антивесть.
В эстонском зоопарке
Тюлень в эстонском зоопарке —
Картины детские всерьёз
Впечатал в мозг, и очень ярки —
Мой рок: не жду метаморфоз —
На брюхе весело съезжает.
В бассейне воду — час пришёл
Парнишки ловкие меняют.
Тюлень блестит, едва ль тяжёл.
Как ловко, гладко, быстро едет,
И, кажется, сияет весь.
Мой мозг сейчас возможно бредит,
Но я считаю: радость — весть.
* * *
А если бы не было книг,
То как сохранился б язык?
ПУТЬ ЛОЙОЛЫ
...один зовёт, другой терзает,
душа вся в пятнах битвы их.
И дворянин не понимает,
Зачем такой навязан стих.
Как вывесть формулу едину
Божественной любви? Никак.
И долю света пилигриму
Узнать пристало. Против мрак.
Но голоса в душе сильнее —
В душе ль? В сознании его?
Разнообразные идеи
Ведут вперёд. А для чего?
И он друзьями обрастает,
Единомышленники тут
О силе ордена мечтают,
Во избавление от пут
Действительности заурядной.
Как с папою интриговать?
Но ведь истории обратный
Ход невозможно навязать...
MELANCOLIA
Сидит, читает книгу у окна,
И строчки убегают вдруг ручьями.
В окне весна. А на душе страна
Печали.
Сердечной что ли ритмики разрыв
Он ощутил, гравюру вспоминая?
Клин клином...Ну а что из перспектив
Начала мая
Он предпочтёт, отвесивши поклон
Вот этой даме в чёрном...даме в чёрном?
И жизнь свою сейчас представит он
Процессом вздорным.
ВОЛШЕБНАЯ МУЗЫКА
Убитая трава вокруг железной
Дороги, частных домиков полно.
Проулок тесен. Или бесполезной
Прогулке доверять, дружок, грешно?
Вот улица пошире, матерьялы
Строительные в доме продают.
Реклама — из Триеста — и немало
Я удивлён такую встретить тут.
Провинция, где никаких событий
Совсем не тоже, что писать стихи —
Их тонкий мир, серебряные нити,
Страхующие нас от чепухи.
Два слова или три, и вдруг блеснула
Такая диво-музыка, что ты
Забыл реальность, навороты гула,
И жизни искажённые черты.
* * *
Огородные перчатки —
как отрубленные руки.
Кукурузные початки
Мысли лопаешь от скуки.
Эти зёрнышки сравнений
Иногда весьма зловещи.
Так, отбрасывают тени
Страшные иные вещи.
РЕНТАБЕЛЬНОСТЬ ПОЭЗИИ
Видишь облака дурного свойства,
И в апреле косо валит снег.
Двигаться уже — разряд геройства,
И неважно то, что от, а не к.
Да, стихи. Поэзия. Потоки
Публикаций ныне тут и там.
Сколь в сознанье входят эти строки,
А вон те? Поверим ли годам?
Через двести лет читать не будут?
Или будут? Поэтичен мир.
Солнце было ярко, вроде бубна.
Но теперь рентабельность кумир.
Да, она лишь всё определяет.
А стихи идут в отвал. И снег
Хоть мелькает, но не помогает
Их писать. И стёклами аптек,
Магазинов путь любой отмечен.
Верно, не рентабелен я сам.
Снег столбами — как апрель заверчен.
Я на небе вижу белый сад.
НЕСЕНИЕ КРЕСТА
Кривые и косые рыла.
Тот редкозуб, а тот горбат.
Гы-гы...Толкает злая сила
Смотреть на казнь. Ликует ад.
Христос сгибается под ношей
Креста, легионеры злы.
(А мир бы был такой хороший,
когда б не чёрные углы!)
Легионеры тупорылы
И мощноруки. Путь ветвист.
Вас избавляют от могилы,
Но ржёте вы. Тот мускулист,
А этот кряжист. Солнце мощно
Переплавные воздух тут.
И озаряет этот — точно
И чётко даденный маршрут.
* * *
Над секретаршей издательства дед
Сиво-седой, наклонившись, гудит — Обязательно,
Чтобы поэма вошла, я ведь сам ветеран, много лет
Брать не хотели нигде. А стихи — те желательно.
Старый седой графоман еле денег наскрёб,
Каждый теперь может книжку издать. — А поэма, —
Дед всё гудит, — хороша. — Основательный лоб,
И склеротичные щёки. И тема
Слишком ясна. Секретарша с ним возится. Что ж?
Ей это в плюс, впрочем, деньги она получает.
А за дверьми деда бабка ждёт.Хошь иль не хошь
Но отчего-то мороз по спине продирает.
Сверхпустота. Графомания. Старость. Раздор
С явью реальною. Жалко мне деда. И тошно.
Да и действительность мне не ясна до сих пор,
А говорили — хорошая.
КОЗЁЛ-ПРОВОКАТОР
С колкольчиком чёрный козёл
Важно шествует, дальше бараны.
Норов мира довольно тяжёл,
Осознаешь — хоть поздно, хоть рано.
Бяшки мекают, кучно идут,
А козёл — даже смотрится гордо,
Точно жрец, пусть бессмысленна морда,
Точно жрец, исказивший маршрут.
Чуют смерть эти звери? Она
Завлекает, абстрактно чернея.
Узкий ход. И во все времена
Мясо всякой идеи важнее.
Предстаёт лабиринт, чей финал
Пахнет кровью, отвратно и дико.
Снова блеет живой матерьял,
Жив козёл. Получилась интрига.
Верный путь человек потерял,
Отступивши от Божьего лика.
ЯЩЕРИЦА
НА солнце ящерица за-
Мерла, истративши запас
Движений, видимо, сейчас.
И выпукло блестят глаза.
В себя ль она погружена
Большая ящерица? Спит
Быть может? Или глубина
Простора тайного прельстит
Её — дожившую до нас
С доисторических времён,
Где динозавры были — страх!
Но не об этом мой рассказ.
Кусты у озера. В кустах
Бессчётно ящерок любых —
Полупрозрачных, золотых,
А та сверкнула изумрудно.
Поймать любую очень трудно,
Она легко отбросит хвост —
И ты останешься...не с носом! —
С хвостом ! Зачем ты занял пост
На свете? Чтоб весёлым, босым
Ловить у озера зверей?
Нет! Пресмыкающихся что ли...
Они не ведают о воле,
Не знают шаровых страстей.
Сарай на даче. Он сколочен
Довольно грубо. На стене
Чернеет нежный завиток.
Зеваешь, и промежду прочим
Увидишь ящерку, дружок,
А думал — краски завиток.
Тебе, как ни старайся, не
Отбросить хвост — былое давит.
А жизнь идёт. И кто восславит
Её — тот всё постиг вполне.
ДОЖДЬ В ПЕТЕРБУРГЕ
Дом Мурузи косо заштрихован.
Полосы дождя меняют явь.
Лужи глубоки. Осилишь вплавь?
Рифма шутит. Не играйся словом.
Храм желтеет густо — сочный цвет.
В переулках — пенные потоки.
Раз представлен этакий сюжет,
То логичны мысли о потопе.
Дождь сильней. Кругом одна вода,
И дома удивлены как будто.
Август ныне. Летняя среда
Разные имеет атрибуты.
Невский вряд ли смоет. А Нева
В берегах ворочается тяжко.
Под навесом спряталась дворняжка.
В парках льётся лентами листва.
Дождь стихает мерно между тем,
Он окутал город нежным флёром.
Сумма улиц, крыш, колонн и стен
Разлучает душу с мелким вздором.
МЕДВЕДЬ
Мать для медвежонка всё — она
Выкупала, и ворчала низко.
Языком живот — объелся! На!
Растирала. Коль опасность близко,
Распознать научит и т. п.
Вот медведь — косматый, бородатый.
Сквозь седую дебрь — и треск теперь! —
Продирается. А лес богатый.
Вот синеют мхи, гривастый вал,
Вот малинник, брызги сладких ягод.
Муравейник вот, велик, восстал —
Разорит медведь — не надо яблок.
Вот, чуть розоваты, разойдясь
Сосны озерцо ему откроют.
В камышах — все ценят с солнцем связь —
Щуки греют спины. Их наловит.
Смоляной густеет дух. Грибы
Столь вкусны. Вот волки жрут лосёнка.
Отошли — веление судьбы,
Раз медведя видят. Вот он — звонко
Прозвенит ручей. Медвежий рай,
Где поляны густоты богатой.
Пни медведь ворочает, так рад,
Горы мышц, косматый, бородатый.
* * *
Я себя отчаяньем обуглил,
Даром тратя нужные слова.
Свет идущий — сумеречно-смуглый,
Даже изменяется трава.
С четырёх сторон, когда не боле
Пред тобой я виноват, Христос:
Изощреньем чёрной личной воли
И стремленьем к ярой славе роз.
Разрывая собственную душу,
Я стремился в слове воплотить
Свет, перед каким порою трушу,
Не умея, не желая жить.
Сколь потьма сознание проела?
Если нет ответа — угли есть.
Помогает всё же жизни дело
Мне вершить Евангельская весть.
* * *
Фотограф с обезьянкой,
Она вертлява — ей
Он сунет сахар, манкой
Кормил с утра, еврей
Столь характерный видом.
Тут море, тут никто
Твоим не будет гидом.
Сам по себе зато.
Вертлява обезьянка,
Кто хочет — подходи.
Тут фото — что приманка.
Весь отдых впереди.
Фотограф дома супчик,
Но из пакета, ест.
А вкусно ли, голубчик?
Иль повкуснее есть?
Нальёт и обезьянке,
Вздохнувши, ляжет спать —
Он, жизнь свою с изнанки
Уставший наблюдать.
* * *
Библиотекарь я! Проклятье
Тоскливой службы таково,
Что сбито мировосприятье
Ума больного моего.
Мне эти книжки надоели,
И род читателей достал.
И я реальности на деле
Давно усвоил злой оскал.
И пыль мне въелась в руки. То есть
Надежды нет! И жизни нет.
Библиотекарь я. И повесть
Моей судьбы калечит бред.
ИЗМЕНЕНИЯ
Кощей, не утративши жадности, растолстел.
Белоснежка поубивала гномов.
Сказки, презревши сумму былых законов,
Меняют окрас. Этого ль ты хотел?
Зовите меня Измаил, и я
Тотчас наймусь на корабль к Ахаву.
И в роман попаду, и узнаю славу,
И тогда изменится жизнь моя.
Представленье осенних листьев пестро.
Главное — чтоб в результаты кто-нибудь верил.
Домашние, очень милые звери
С хозяевами распивают ситро.
Дуй в дуду, изменится что-то? Во-во.
Мы представим грани абсурда. Беккет
Отдохнёт вместе с Гамлетом. Торжество
Стяжает сегодня лишь детский лепет.
Мы представили...зовите меня...
Не знаю...ни в чём уже не уверен.
Но если в сердце осталась хоть пара зёрен
Золотых — значит верю в дыхание дня.
ВСЕОБЩНОСТЬ
Под кварцем солнца на морском,
Где волны нечто пишут пеной,
Ты малой каплею вселенной
Себя вдруг ощутишь — притом,
Что это тело лишь твоё,
Но тело это — ты едва ли.
В соборе сколь важны детали?
Сколь службы сложное витьё?
Всеобщность ощутишь в лесу,
На службе в учрежденье вряд ли.
Зачем с собой играться в прятки?
Так мало знаем жизнь-красу.
Всеобщность через слово нам
Дана...хотя бы небом звёздным.
Откроешь нечто часом поздним —
То, отчего вдруг вздрогнешь сам.
ДВОРИК
Фонтан не работает ныне —
Фигурки медведей смешны.
Не радует дворик пустынный —
Где ж дети? Играться должны...
Пространство легко заключает
В квадрат небольшие дома.
Осенняя грязь не смущает —
Привычна она, и весьма.
Распахнуты двери подъезда.
Ну что — заходи! Не хочу!
Пугает кромешная бездна,
В какую вот-вот полечу.
Балконы, цветы на окошках,
Бельё на верёвках висит.
И важная толстая кошка
На старой скамейке лежит.
И близкое здание школы
Сереет, как в прошлые дни.
А явь не бывает весёлой —
Спасают фантазий огни.
Меняется время? Не очень...
Банальные наши пути
Проходят сквозь лето и осень —
А дальше не хочешь идти.
Гнетёт неизвестность? А как же.
В подъезде — суровая тьма.
И мучит духовная жажда,
И жизнь донимает сама.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Пусть гремит осенней силой
Листопад.
Засыпай скорее, милый
Друг и брат!
Мой неведомый, печальный
Друг-двойник.
Не смутить дорогой дальней,
Напрямик,
Или лучше — по ухабам —
В дебри сна.
Ах, доверие к силлабам
Ведь с ума —
Ведь с ума свести способно —
В шутку, нет.
Нам представлен так подробно
Белый свет.
Нам деталей хватит, право,
На сто лет.
Окружают слева, справа,
Гасят свет.
Пусть гремит дождём и ветром
Календарь.
Рушит листья, рушит ветки
Грозный царь.
Царь-октябрь разошёлся
Со своим
Войском лютым, войском жёлтым.
Победим!
Победим его, укрывшись
В той стране.
В одеяло ли зарывшись,
Там, во сне,
В одеяло ли, в подушку
Спрятав мир,
Что сознание задушит,
Что вельми
Грозен, грозен, несговорчив.
Сон волной
Накрывай скорее ночи
С головой!
Раствори в себе как влага
Аспирин.
Забери тоску, отвагу,
Гордость, сплин.
Ибо кто из вас надёжней —
Явь иль сон —
Уяснить никак не можем
Я и он.
 Скачать произведение
|
Работы автора: Василек и водяной Индекс опоры Сгореть стихами для других все работы
|
