Морис Равель

"Болеро" и Павана на смерть Инфанты

("Страсть, любовь и смерть")

С танцами или без?

   Существует расхожее заблуждение, что Равель это, прежде всего, "Болеро". Ошибочность этого высказывания прекрасно доказывается огромным наследием композитора. Хотя, "Болеро", этот как раз то, что известно всем: "от рокера, до хакера".

   Каких только ассоциаций не приписывали этому произведению годы существования! Начиная с каравана, мирно идущего через бескрайнюю пустыню и, наконец-то, упирающегося в долгожданный оазис, продолжая идеей коллективной медитации и заканчивая... половым актом.Последнее обстоятельство, кстати, надоумило одну экзальтированную московскую художницу разродиться под впечатлением музыки Равеля психоделическим полотном в стиле, не поддающемся идентификации, но с трогательным названием "Железный оргазм на оранжевом фоне". Картина несколько дней провисела в выставочном зале на Кузнецком мосту. Знатоки с задумчивым видом вставали перед ней, терли носы и подбородки, кивали и со знанием дела говорили друг другу: "Да, это действительно навеяно "Болеро". Да..."Ну что же, каждый из нас ищет в музыке то, что ищет. Кстати, психоаналитики тоже внесли свою лепту в объяснение феномена "Болеро", объяснив, что использование на протяжении четырнадцати минут одной и той же мелодии, обряжаемой при каждом проведении в новый тембровый наряд, есть ни что иное, как проявление одной из навязчивых идей, которыми Равель начал страдать к пятидесяти годам жизни... Вывод из всех этих утверждений, диагнозов и просто сплетен один: перед нами действительно феноменальное произведение.

   "Болеро" было написано Равелем в 1928 году по заказу балерины Иды Рубинштейн, но хореографическая судьба сочинения оказалась весьма недолговечной: несколько раз Ида Рубинштейн станцевала этот танец на столе в костюме цыганки, после чего "Болеро" благополучно перекочевало в концертные залы. Попытки возвратить ему танцевальный характер периодически предпринимаются различными хореографическими коллективами (даже Майя Плисецкая отдала должное этой идее), но дальше разовых акций это обычно не идет. Собственно, ничего удивительного: медитативность и особая энергетика "Болеро" не терпят никакой искусственной визуализации.

   "Болеро" представляет собой одну цепь непрерывного динамического возрастания. Дирижеру, включившего это сочинение в программу своего оркестра важно добиваться адекватного подхода к каждому проведению основной темы всё новыми и новыми инструментами и постепенно привести ее сначала к кульминации, когда подключается уже весь оркестр, и, наконец, к апофеозному финалу. В общем, тот случай, когда дирижеру необходимо хорошо чувствовать само произведение и максимально донести его до исполнителей, а значит и до слушателей.

Светлая печаль

   В паре с "Болеро" в записях и в концертных залах обычно исполняется знаменитая "Павана на смерть инфанты". Лирическая, светлая, полная сдержанной печали, "Павана" вскоре стала одним из самых популярных сочинений композитора. Оно было опубликовано в 1899 как фортепьянная пьеса. Чуть позже появилась редакция для фортепьяно и скрипки, а через десять лет — обворожительная оркестровая версия.

   Эта музыка обладает очарованием осени. Точнее того периода осени, когда она уже перестает быть золотой, но еще не успевает стать поздней. В это время осень бывает спокойной и рассудительной... Представьте себе бархатное звучание скрипки на золотом шелковом фоне фортепьянного аккомпанемента. А теперь добавьте к этому редчайшую серебристую яшму задумчивой грустной мелодии...

   Музыка Равеля очень изысканна, и предназначена далеко не для всякого восприятия. В плане ассоциативного сравнения можно предложить картины раннего Матиса и позднего Ренуара, которые давно завоевали мировую популярность, но тоже нравятся далеко не всем.

© Борис Тараканов